«Я и правда живой,-думал Дуглас.-Прежде я этого не знал, а может, и знал, да не помню».
-Том…как по-твоему, все люди знают…
знают, что они… живые…
-Ясно, знают! А ты как думал?
-…Хорошо бы так,-прошептал Дуглас.-Хорошо бы все знали."

И может быть они правы.
Может быть лучше не видеть жизни такой,
как она есть, закрыть на всё глаза и веселиться.

Главное — это космос и его необъятность. Мне всегда нравилась его идея: пустота сверху, пустота снизу и ещё большая пустота между ними, а в ней я.

Книги — только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть.

Я получил образование в библиотеке. Совершенно бесплатно.

то, что для одного — ненужный хлам, для другого — недоступная роскошь

— Что ты высматриваешь, пап?
— Я искал земную логику, разумное правление, мир и ответственность.
— И как, увидел?
— Нет. Не нашел. Их больше нет на Земле. И, пожалуй, не будет никогда. Возможно, мы только сами себя обманывали, а их вообще и не было.

Господи, да все мы так делаем! Мы спотыкаемся о стул и проклинаем его, а не нашу неловкость. Если мы промазали, играя в гольф, то ругаем клюшку, мячик, неровную площадку. Или неприятности в бизнесе, мы обвиняем бога, погоду, судьбу, но только не самих себя.

…ко всему привыкаешь и уже просто перестаешь замечать.

Безумие относительно. Всё зависит от того, кто кого запер в какой клетке

…вещи, о которых люди вспоминают, как бы нелепы они ни были, это те вещи, которые они захотят снова вернуть.

Я доволен. Я умер еще до полуночи, поэтому наверняка попаду в утренние газеты. Очень предусмотрительно с моей стороны.

У нас есть всё, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны.

— Не умер ли Бог? — начал он. — Извечный вопрос. … Нет не умер, просто задремал под вашу пустую болтовню.

Нужно видеть, слышать, чувствовать, трогать, нюхать, удивляться — и любить. Вытяни руки. Господь дал тебе их целых семь. Правую и левую, а вдобавок еще нос, рот, глаза, уши, кожу.
Кто перестал удивляться, тот перестал любить, а перестал любить — считай, у тебя и жизни нет…

У каждого в душе живет поэт и убийца, только это принято скрывать.

Я хочу, чтобы ты помнил: в жизни нам за все воздается. Так было во все времена, иначе род человеческий не смог бы выжить. Сейчас тебе тяжело, так же как и мне. но потом произойдет событие, которое залечит все раны.

— Видишь цветы?
— Да, сэр.
— «Прощай-лето», Дуг. Такое у них
название. Чуешь, какой воздух?
Август пришел. Прощай, лето.
— Ничего себе, — сказал Дуг, —
тоскливое у них название.

Человеческая память похожа на чувствительную фотопленку, и мы всю жизнь только и делаем, что стараемся стереть запечатлевшееся на ней.

Покажи мне хоть что-нибудь хорошее, чему не приходит конец, и у меня на радостях крыша съедет.