Бои будут идти еще долго, затянутся на годы. В каждом из враждующих племен есть отважные и сильные воины, каждое дорожит своей честью и не уклоняется от боя. Тут воюют не хорошие с плохими, тут бьются за власть, а такие войны, однажды начавшись, долго не кончаются.

Верность не может быть навязана силой, ее не добьешься устрашением или запугиванием… верность — это тот выбор, который могут сделать лишь сильные духом.

Я начала понимать, что отсутствие смысла жизни — это только моя вина.

Первый кратчайший путь к Богу ведет через молитву. А второй, столь же прямой, — через радость.

Всё случится так, как начертано Богом… В нашей жизни случаются беды, мы не можем их предотвратить. Но они случаются по какой-то причине. — По какой же причине? — Это вопрос, на который мы не можем ответить ни до, ни во время невзгод. Только преодолев их, мы понимаем, зачем они были нужны.

Люди до такой степени привыкают к своим просчетам и промахам, что постепенно начинают путать их со своими достоинствами. И тогда уже поздно что-либо менять в своей жизни.

Любовь и мир несовместимы, в покое нет любви. Ищущие мира обречены на поражение.

…эта женщина боязливая в душе и неизменно отважная в поступках, умеющая любить не унижаясь, не прося прощение за то, что она борется за своего мужчину…

Любовь не может мешать человеку следовать своей судьбе.

Всякий раз, когда мы делаем что-то с радостью и удовольствием, это означает, что мы следуем Своей Сдьбе.

Мне снова время-поводырь листает лет минувших вехи,
Доминиканский монастырь — конец пятнадцатого века!

Там Леонардо на лесах творит венец своих жемчужин,
«Вечерю тайную Христа», его в миру прощальный ужин.

Каким добром овеян лик, взгляд отрешен и всепрощающ,
Рука художника скользит, к финалу темы приближаясь.

Но что же мастера гнетёт, модели не найдя Иуды,
Он лишь за всё себя клянёт, спеша в трущобы на этюды.

И вот находит образ Зла: он молод, пьян и так порочен,
От светлых помыслов зола, от…
… показать весь текст …

…Себя можно познать лишь после того, как откроешь границы своих собственных возможностей.

Непринятое благословение оборачивается проклятием.

Воин света порой подобен струящейся воде, обтекающей препятствия, которые встретились ей на пути.
Бывает так, что сопротивление приведет к неминуемой гибели, и тогда воин применяется к обстоятельствам. Без жалоб и сетований он следует по каменистой тропе, вьющейся вдоль горных ущелий.
И сила его сродни силе воды, ибо никто покуда не сумел разбить воду молотом или пронзить ножом. Самый могучий на свете меч не в силах оставить шрам на ее поверхности.
Воды реки применяются к возможностям и особенностям пути, но всегда помнят при этом о главной цели — о море. Слабый ручеек постепенно обретает силы от встреч с другими реками.
И вот приходит миг, когда мощь воды становится необорима.

— Я знаю — Бог калит меня в пламени скорбей. Принимаю тяжелые удары молота, которые наносит мне жизнь. Порою чувствую себя таким же холодным, как вода, которой мучаю железо. Но прошу только об одном: «Боже мой, Мать моя, не отступайся, пока не придашь мне форму, желанную тебе. Делай, как сочтешь нужным и столько времени, сколько понадобится, — но только не выбрасывай меня в груду никчемных душ»

Вина за преступление лежит не только на преступнике, но на всех тех, кто создает условия, при которых преступление становится возможным.

«Каждого живущего на Земле ждет его сокровище, — говорило сердце, — но мы, сердца, привыкли помалкивать, потому что люди не хотят обретать их. Только детям мы говорим об этом, а потом смотрим, как жизнь направляет каждого навстречу своей Судьбе. Но, к несчастью, лишь немногие следуют по предназначенному им Пути. Прочим мир внушает опасения и потому в самом деле становится опасен. И тогда мы, сердца, говорим все тише и тише. Мы не замолкаем никогда, но стараемся, чтобы наши слова не были услышаны: не хотим, чтобы люди страдали оттого, что не вняли голосу сердца.»

Если ищу любви истинной и большой, то сначала надо устать от мелких чувств, случайных романов.

Все сгинет. Останется Любовь, которая движет небом, звездами, людьми, цветами, насекомыми и заставляет всех идти по тонкому льду, которая заполняет душу радостью и страхом и — придает смысл всему сущему

«…человек не может осуществить свои мечты в двух случаях: когда они совершенно несбыточны и когда после того, как колесо судьбы делает внезапный оборот, они превращаются в нечто вполне осуществимое, да только ты к этому не готов. Тогда вот и охватывает тебя страх перед дорогой, ведущей неведомо куда, перед жизнью, бросающей тебе неведомые вызовы, перед возможностью того, что всё привычное и устоявшееся сгниет бесследно и навсегда… Люди хотят всё изменить и одновременно хотят, чтобы всё осталось прежним, таким, как раньше…»