Судя по регулярным ошибкам, слово «чересчур» самое сложное для написания в русском языке.

И не было там ни объятий, ни стонов,
Души неприкаянной странная дрожь,
Молчанье пустых и забытых перронов,
На правду похожая страстностью ложь.
И не было писем, две- три телеграммы
«чем дышишь, родная, скажи, как дела?»
Роман был коротким и глупым, но самым
Желанным, который забыть не смогла.

Насладиться бы вдоволь нежностью,
до оскомины, все забыть…
Дар небес посчитать погрешностью,
без любви одиноко стыть.
Познавать этот мир в беспамятстве,
это лучше чем жить в бреду.
Но боюсь, что опять поманишь ты,
и откликнусь… Назад приду.

Я всегда была пташкой вольной,
Разве можно в неволе петь?
Бьюсь о клетку и очень больно,
Отпусти меня, дай взлететь!

А после падений, предательств, отчаянья, краха мечты, поймёшь — в мире нет обстоятельств, с какими не справишься ты. Пусть раны ещё кровоточат, и шаг неуверен, иди, неважно, что беды пророчат, и счастья по- прежнему — жди.

Не исчезай, останься песней,
Улыбкой легкой на устах,
Пусть далеко, пускай не вместе,
Останься в памяти, в стихах.
Не ускользай, холодной ночью
От безрассудства огради,
Ты не чужим был и не прочим,
Не оставляй все позади.
Не уходи, останься светом,
Печалью, трепетом сердец,
Неистовым полночным бредом,
Мечтой извечной, наконец.

Смейся, милая, смейся, девочка, можешь даже сплясать канкан, получилась, всё, как хотела ты, вот он видишь, пришёл, не ждан? это вряд ли, ты ж с боем, с криками выдирала его у всех: у судьбы у другой, затихла что? ну давай же, где громкий смех? ты же вправе смеяться, выждала, претерпела, и вот- смогла, не смеёшься, давно всё выжжено, вместо солнца сплошная мгла, ворожила, молила, каялась и почти что сошла с ума… испарилась любовь, растаяла, в муках, милая, умерла, ты добилась, теперь пусть катится, раз предавший предаст опять, надевай-ка поярче платьице, будем проводы отмечать.

А у девочки той кудрявенькой
С волосами белее льна,
Вся душа теперь искорявлена
И тоской до краёв полна.
Где же удаль твоя, родимая,
Ты ж была веселее всех?
И живёшь теперь нелюдимая,
Позабывшая свет и смех.
Так воспрянь же, моя хорошая,
Улыбайся, живи, твори,
Не цепляйся за беды прошлые,
И всему вопреки - гори!

Я грациозной антилопой
Вплываю в зал спустя сто дней.
Орет мой тренер: — Чудо, попа
Легко вместилась в створ дверей !
Шутник парнишка, как забавно,
Всего- то лишних пять кило,
Слегка расслабилась и славно,
Свечу улыбкой всем назло.
— Я твой приход сочту за счастье!
-Болтлив становишься, юнец,
Хочу надеть на праздник в платье,
Займись-ка делом, тел творец.
Не сдохнуть б мне на тренажерах,
Шутник диету накропал-
… показать весь текст …

Не верю в предсказанья, в гороскопы,
В посылы мракобесов и лжецов,
Но знаю, что средь зла отыщет тропы
Добро и победит в конце концов.

Возникшая из ниоткуда,
И жившая столь долгий срок…
Распята нами, но подспудно
Еще прельщает, жаль урок
Изучен мною на отлично,
Не жду, не плачу, не зову,
И только утром я привычно
Обнять пытаюсь пустоту.
Дорог исхожено немало;
Разлуки, откровений новь,
Горела, тлела и спасала —
Извечная насмешница любовь.

Подойду я, на тебя посмотрю,
Ты напомнила мне чем-то зарю,
Загляделся, дурачок, и пропал,
До утра потом тебя целовал.
Скольких я шутя соблазнял,
Не ценил, на век забывал,
От тебя я оторваться не смог,
Обезумел я совсем, видит Бог.

И слова доброго не нашел,
Мной созданный по крупицам,
Считая, что он меня превзошел,
Не ведает, что случится.

Удивительное дело —
Не сошлись вода с огнём,
Ум смиряет, ноет тело,
И бунтует день за днём.
Просит, глупое, о счастье
И твердит: — Ты влюблена!
Человек над страстью властен?
Может властен, но… Весна.

Забываю тебя, забываю,
Я уже по тебе не скучаю,
Не пишу вопрошающих строчек
И живу в равновесии точек.
Больше нет обжигающей боли,
Наслаждаюсь покоем на воле.
Почему же я в сердце храню
Запоздалую нежность твою?!

Тенденции, собратья, таковы, что черти скоро будут править миром, не знаю, может нам помогут рвы и стены, или вызовем факира?
Факир давно безумен, это факт, надеюсь, что для битвы старый годен, болтают, он посеял где-то фарт, а черти подобрали, это — вроде.
Почти не отличить, кто человек, а кто уродец, дитятко аида, такой уж нам достался, братцы, век, в личине добряка таится гнида.
Границы на замок, и все дела? А сколько просочилось к нам рогатых, пока вокруг дозволенность цвела? Но пОлно, после сыщем виноватых.
Вчера один чудак принёс письмо, как водится, оно от анонима, мол, наши устремленья просто дно, а зло, как ни крути, непобедимо.
«Деление по роду, ерунда, на расы и на страны, люди, в прошлом, единое правительство…» беда, пророчество свершилось, это мощно.
Есть шанс один рассеять злую тьму, молитва праведных — она спасенье мира. Их мало? Будет тоже всем в вину, тащите на подмогу им факира.

И этот выдуман, как тот другой, далекий
До незначительных, нелепых мелочей,
И с этим тоже — будто о высоком,
На деле- кто окажется сильней.

Он тоже не изучен мною будет,
И тоже проклянет меня не раз…
Неужто никогда не позабуду
Смертельно равнодушных фраз?

Ночные песнопения,
как эхо провидения,
как горечь расставания,
как спутанность дорог.
Они как заклинание-
ночные завывания,
как боль и расстояния,
пожарища и смог.
Они меня измучили,
закрыли небо тучами,
без Умолку канючили,
пророчили беду.
Но знаю, за зыбучими
песками и за кручами
… показать весь текст …

Любовь скулила тихо у порога,
Не верила, что больше не нужна,
Молила потерпеть еще немного —
Всё сбудется, на подступах весна.
И было нелегко с ней распрощаться,
Прельщала мне предложенная новь,
Но я сумела в этот раз не сдаться!
Рыдала под дверьми моя любовь.

Скажи мне, почему все время летом
Ты треплешь нервы, Господи прости?
Когда земля в ромашки разодета,
Ты просишь: — Не удерживай, пусти.
Да разве я держу? Смешной, однако!
Ты, миленький, на длинном поводке,
Но только не забудь, придёт расплата!
Записка с направленьем в пиджаке.
Вещички собирай, давай на выход,
Что значит не всерьез, ты пошутил?
А будешь поминать, не надо лихом,
Беги теперь, шутник мой, что есть сил!