Возьмет, бывало, Поэт руки
И бродит с ними по селу.
Куда приладить их от скуки?
Ведь непривычны к ремеслу
Поэта нежные ручонки.
У них две разные судьбы:
Одной нужна любовь девчонки,
А на второй уж волдыри
От стихотворной канители.
Как разобраться, наконец,
Как привести их к общей цели,
Чтоб всё сказали:
«Молодец!»?..

Как тесен мир, особенно в Китае!

Умом он тронулся, простившись на перроне.

На душе опять тревожно,
память не даёт покоя.
Потерять любовь неcложно —
жить одной сложнее вдвое.

Время раны подлечило,
чувства улеглись ветшая,
Но забыть всё то, что было,
боль фантомная мешает.

Глубже с возрастом сомненья,
ночи холодом пугают.
От печали нет спасенья,
как конца ей нет и края…

Он экстремал: ест чебуреки на вокзале.

Схожу с ума, подайте вашу руку!

Французский выучил я в школе:
Шерше, мадам и селяви,
На нём молчать могу позволить,
Иначе изобьют в Твери…

Пришла ко мне вдруг Осень в гости
С крикливым клином журавлей,
На стол листвы насыпав горсти
И чая сделав из дождей…

Шалаш готов!.. Нужна теперь невеста.

Мужчине можно лишь доверить пиво выпить!

Готовлю хорошо, вкусней разогреваю.

Моей свободе гравитация мешает!

Погряз навечно он в супружеских долгах.

Когда-нибудь признаюсь вам в любви.
Вы старше меня вдвое и мудрее.
Когда-нибудь почтительное «вы»
На «ты» я всё же заменить посмею.

На докторов не траться — время лечит!

Там, где нас не было и нет,
Всё лучше и вкусней.
Там мандариновый рассвет
И небо голубей.

Там краски ярче и острей,
Экспрессия во всём.
Поёт ночами соловей,
Звенят цикады днём.

Там даже тайные мечты
Сбываются всегда,
А экзотичные цветы
Не вянут никогда.
… показать весь текст …

Я устарел, как запорожец,
Мне майбахом уже не стать.
В метро вдруг дамочки, о Боже,
Мне место стали уступать!..)

Надежда сгинула во вторник.
Лишился Веры я в четверг.
Сижу один тут, как затворник,
Любовь я пятницу отверг.

Семья уходит в спячку наша,
Чтоб сэкономить свет и газ!
Вот на печи храпит папаша,
Он экономит водки таз.
Бабуля с маменькой заснули,
Чтоб сэкономить сало, хлеб.
Один оставлен в карауле —
С бессонницей наш старый дед.

Под буйные рифмы поэта
Цветут под окном мандарины
Морковно-свекольного цвета
Зимой на кусте розмарина.
Под патоку сладких сонетов
Вдруг дамы снимают жакеты,
В объятья хватая поэтов,
Забыв навсегда этикеты.
Под мат, нецензурные вирши
Чиновники совесть находят,
Что дарят имущество нищим
И просят прощение вроде.