Пока не хлебнёшь горя сам, ты будешь всегда судить о чужом горе приблизительно и неверно!

Я не намерен портить отношений ни с небесами, ни с преисподней, — у меня есть друзья и в той, и в другой местности

Доброта — язык, который могут слышать глухие и видеть слепые.

Ребенок всегда способен преподать взрослому три урока: он весел без видимой причины, всегда чем-то занят и умеет любой ценой добиваться желаемого.

Чтобы быть счастливым, надо жить в своем собственном раю! Неужели вы думали, что один и тот же рай может удовлетворить всех людей без исключения?

Ночью шторм достиг небывалой силы. Судно резко накренилось, и всё: пассажиры, столы, карты, бутылки — с треском покатилось по палубе. Хор из пятидесяти голосов возопил: «Боже, спаси нас и помилуй!» Но один голос, звонкий и чистый, перекрыл эти стенания: «Братцы, не забудьте, я объявил семь в бубнах!»

Хорошо, что Америку открыли! Но лучше было бы, если бы ее не открывали…

Меня хвалили великое множество раз, и я всегда смущался; я каждый раз чувствовал, что можно было сказать больше.

Сами по себе чернила, которыми пишется история — не более чем предвзятость в жидком виде.

Прежде всего добудь факты, а затем на досуге можешь их искажать.

Если лечиться по справочнику, то рискуешь умереть от опечатки.

Я прочитал «Подпольную Россию» от начала до конца с глубоким, жгучим интересом. Какое величие души! Я думаю, только жестокий русский деспотизм мог породить таких людей! По доброй воле пойти на жизнь, полную мучений, и в конце концов на смерть только ради блага других — такого мученичества, я думаю, не знала ни одна страна, кроме России. История изобилует мучениками, но, кроме русских, я не знаю таких, которые, отдавая все, совсем ничего не получали бы взамен. Во всех других случаях, которые я могу припомнить, есть намек на сделку. Я не говорю о кратком мученичестве, о внезапном самопожертвовании во имя высокого идеала в минуту восторженного порыва, почти безумия, — я говорю лишь о героизме совсем иного рода: об этом поразительном, сверхчеловеческом героизме, что прямо смотрит вперед, через годы, в ту даль, где на горизонте ждет виселица, — и упрямо идет к ней сквозь адское пламя, не трепеща, не бледнея, не малодушествуя и твердо зная, что на его долю достанется одна только виселица.

Мы осыпаем детей подарками, но самый ценный для них подарок — радость общения, дружбу — мы дарим нехотя и растрачиваем себя на тех, кому мы совершенно безразличны. Однако в конце концов мы получаем по заслугам. Приходит время, когда нам больше всего на свете нужно общество детей, их внимание, и нам достаются те жалкие крохи, которые прежде приходились на их долю.

*
Морщины должны только обозначать места, где раньше были улыбки.
*
Единственный способ сохранить здоровье — это есть то, чего не хочешь, пить то, чего не любишь, и делать то, что не нравится.
*
Лучше всего американцы умеют рисовать мишень в месте падения стрелы.

«Нет большей вульгарности, чем чрезмерная утончённость».

«Кошка, раз усевшаяся на горячую плиту, больше не будет садиться на горячую плиту. И на холодную тоже».

В жизни у меня было много неприятностей, большинство из которых так и не случились.

«Мы — англосаксы, а когда англосаксу что-нибудь надобно, он идет и берет».
Если перевести эту выдающуюся декларацию (и чувства, в ней выраженные) на простой человеческий язык, она будет звучать примерно так: «Мы, англичане и американцы — воры, разбойники и пираты, чем и гордимся».

Работайте так, словно деньги не имеют для Вас никакого значения. Любите так, словно Вам не угрожает риск быть отвергнутым. Танцуйте так, словно на Вас никто не смотрит.

Тайный источник мудрости — не в радости, а в грусти;на небесах юмора нет.