Детство: молчание дома большого,
Страшной колдуньи оскаленный клык;
Детство: одно непонятное слово,
Милое слово «курлык».

Вдруг беспричинно в парадной столовой
Чопорной гостье покажешь язык
И задрожишь и заплачешь под слово,
Глупое слово «курлык».

Бедная Frulein в накидке лиловой,
Шею до боли стянувший башлык, —
Все воскресает под милое слово,
Детское слово «курлык».

Сегодня таяло, сегодня
Я простояла у окна.
Ум — отрезвлённей, грудь — свободней,
Опять умиротворена.

Не знаю, почему. Должно быть
Устала попросту душа,
И как-то не хотелось трогать
Мятежного карандаша.

Так простояла я — в тумане —
Далёкая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу.
… показать весь текст …

* * *
Летят они — написанные наспех,
Горячие от горечи и нег.
Между любовью и любовью распят
Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.

И слышу я, что где-то в мире грозы,
Что амазонок копья блещут вновь…
А я — пера не удержу! Две розы
Сердечную мне высосали кровь.

Если победили — стойте с опущенными глазами и с протянутой к побеждённому рукой.

Июнь. Июль. Часть соловьиной дрожи.
— И было что-то птичье в нас с тобой —
Когда — ночь соловьиную тревожа —
Мы обмирали — каждый над собой!
А Август — царь. Ему не до рулады,
Ему — до канонады Октября.
Да, Август — царь, — Тебе царей не надо, —
А мне таких не надо — без царя!

(Август 1920)

Мое последнее величье
На дерзком голоде заплат!
В сухие руки ростовщичьи
Снесен последний мой заклад.
Промотанному — в ночь — наследству
У Господа — особый счет.
Мой — не сошелся. Не по средствам
Мне эта роскошь: ночь и рот.
Простимся ж коротко и просто
— Раз руки не умеют красть! -
С тобой, нелепейшая роскошь,
Роскошная нелепость! — страсть!

Молодость моя! Моя чужая
Молодость! Мой сапожок непарный!
Воспаленные глаза сужая,
Так листок срывают календарный.

Ничего из всей твоей добычи
Не взяла задумчивая Муза.
Молодость моя! -- Назад не кличу-
Ты была мне ношей и обузой.

Ты в ночи нашептывала гребнем,
Ты в ночи оттачивала стрелы.
Щедростью твоей давясь, как щебнем,
За чужие я грехи терпела.
… показать весь текст …

У меня в Москве — купола горят!
У меня в Москве — колокола звонят!
И гробницы в ряд у меня стоят, —
В них царицы спят, и цари.

И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Легче дышится — чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе — до зари.

И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.
… показать весь текст …

Тот кто обходится без людей — без того и люди обходятся.

Есть у немцев такое определение юности: «Irrjahre» (irren — и заблуждаться, и блуждать, [Jahre — годы])…

Не нужен мне тот, кому я не необходима.
Лишний мне тот, кому мне нечего дать…

Солнце — одно, а шагает по всем городам.
Солнце — мое. Я его никому не отдам.

Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда!
Пусть погибают в бессменной ночи города!

В руки возьму!— Чтоб не смело вертеться в кругу!
Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!

В вечную ночь пропадет, — погонюсь по следам…
Солнце мое! Я тебя никому не отдам!

Плохие стихи как корь, ими лучше переболеть в детстве

Сверхбессмысленнейшее слово: Расстаемся. — Одна из ста? Просто слово в четыре слога, За которыми пустота.

— Милые дети!
Никогда не бросайте хлеба, а увидите на улице, под ногами — поднимите и положите на ближний забор, ибо есть не только пустыни, где умирают без воды, но и трущобы, где умирают без хлеба. Может быть, этот хлеб заметит голодный, и ему менее совестно будет взять его так, чем с земли.
Никогда не бойтесь смешного и, если видите человека в смешном положении:
1) постарайтесь его из него извлечь; если же невозможно — 2) прыгайте в него к человеку, как в воду, — вдвоем глупое положение делит…
… показать весь текст …

Люди смотрели на меня со своей колокольни, в то время как я была на своей. Вот почему я никого не сужу.

Я свою суть явила бы лишь в любви того, кто выбрал бы меня меж всеми существами, прошлыми, настоящими, будущими; мужчинами, женщинами; существами из воды, из огня, из воздуха, из земли, из неба. И многими еще — ведь есть другие планеты!
Такова я. Если я Вас огорчила — простите мне, что я есмь. «Флорентийские ночи»

Какой-нибудь предок мой был — скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром!

Не он ли, смуглый, крадёт с арбы
Рукой моей — абрикосы,
Виновник страстной моей судьбы,
Курчавый и горбоносый.

Дивясь на пахаря за сохой,
Вертел между губ — шиповник.
Плохой товарищ он был, — лихой
И ласковый был любовник!
… показать весь текст …

«Я буду любить тебя все лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!
Если бы Вы сейчас вошли и сказали: «Я уезжаю надолго, навсегда», — или: «Мне кажется, я Вас больше не люблю», — я бы, кажется, не почувствовала ничего нового: каждый раз, когда Вы уезжаете, каждый час, когда Вас нет — Вас нет навсегда и Вы меня не любите.
Влюбляешься ведь только в чужое, родное — любишь.
Творчество — общее дело, творимое уединёнными.
Шутим, шутим, а тоска всё растёт, рас…
… показать весь текст …

Между воскресеньем и субботой
Я повисла, птица вербная.
На одно крыло — серебряная,
На другое — золотая.

Меж забавой и заботой
Пополам расколота, —
Серебро моё — суббота!
Воскресенье — золото!

Коли грусть пошла по жилушкам,
Не по нраву — корочка, —
Знать, из правого я крылушка
Обронила пёрышко.
… показать весь текст …