Иди со мною. Vade mecum.
Иди с хорошим человеком.
Не заведу, не подведу,
Не принесу тебе беду.

Я поведу тебя сквозь лето,
Вдоль поля, мимо бересклета,
Пойдём с тобой кружным путём
И земляничину найдём.

Иди со мною, vade mecum,
На пруд, на озеро, на реку,
Цветистый луг пересечём
Под ослепительным лучом.
… показать весь текст …

А где же… конверт — чтобы с… адресом, с… маркой?
Где… лист, шелестящий…, с чернильной помаркой…
Курсор подведи, затемни, сделай клик…
О, мир, до чего. изменился… твой лик!
Где… почерк…, корявый? Где… буквы., с наклоном?
Да всё там, где. надо, — во времени., оном…
Запомнил и… кликнул, и. в буфер занёс…
Но… где же… письмо, что… промокло… от слёз…

«Ну вырвись, попытайся, воспари» —
Себе твержу, пуская пузыри,
И погружаясь медленно на дно,
Где скорбное бесчувствие одно.
И сбросить этот морок нету сил.
О Господи, хоть Ты бы попросил,
Сказал бы: «Постарайся для меня».
Но Ты живёшь, молчание храня.

Хоть верится слабо в счастливый конец,
Но каждый в душе — желторотый птенец
И ждет не войны, не болезни, не шторма,
А чьей-то опеки и сладкого корма.
И даже поживший, усталый, седой
Он верит, что он под счастливой звездой
Родился и дальше не смертные муки,
А чьи-то большие и теплые руки.

Придумали себе рубеж.
А хорошо б остаться меж
Минувшим годом и грядущим
И жить во времени текущем,
Где этот свет и этот мрак
Не обозначены никак,
Где нет ни имени, ни даты.
И если крикнут мне: «Куда ты?»
Скажу: «Спешу я к той заре,
Которой нет в календаре».

Гори же, осень, пламеней,
Гори — не гасни много дней,
Гори, большим огнем пылая.
Да осветится жизнь былая,
Да будет жар неумолим,
Да будет дух неопалим,
Да обернется все земное
Неугасимой купиною,
И в миг любой, как в звездный час,
Да будет внятен вещий глас.
Да воспарим над злом и страхом.
Но если все же быть нам прахом,
Да озарится окоем
Нас пожирающим огнем.

Снег, не задерживаясь, тает.

А мне и без него хватает

Того, что тают силы, дни.

Да, Господи, куда не ткни,

Везде так — вспыхнуло и нету.

Кого и как призвать к ответу?

Ах, время, чем тебе здесь плохо?

Тебе не нравится эпоха?

Тебе не нравится народ?

Ну что ты всё летишь вперёд?

Зачем отсюда убегаешь?

Там будет лучше, полагаешь

Постой, все за и против взвесь.
… показать весь текст …

Нет сил по свету колесить
И все свое с собой носить.
И все свое, что mecum porto,
Послать бы к лешему и к черту.
Коль верить лирике, душа
Летает, крыльями шурша,
Ее полетом правит муза,
А для меня душа — обуза.
Утомлено ее крыло
И обвисает тяжело,
И еле тащится, и тянет,
А если все-таки воспрянет,
То, может статься, лишь за той
Неутешительной чертой,
… показать весь текст …

— Откуда ты родом,
Идущий по водам
Дорогою вешней?
— Я — местный, я — здешний.
Я — здешний, я — местный,
Я — житель небесный,
Шагающий к дому
По небу седьмому.

День прожить, его не видя,
Как письмо не распечатать.
Он на нас в большой обиде,
Хоть привык обиду прятать.
Всё, что он принёс с собою:
Птичий гомон, свежий ветер,
Солнце, небо голубое —
Ты, как прежде, не заметил,
Нянча лишь свои напасти.
И ушёл он, причитая.
В общем, ты письмо про счастье
Бросил в урну, не читая.

А день этот летний, который недавно родился,
Он так оживлен, и так счастлив, и так нарядился,
Так весело бегает по перелескам и пашням,
Полям и лугам. Неужели он станет вчерашним?

Опять утрата и урон,
Опять прощанье,
И снова время похорон
И обнищанья.

От боли острой и тупой
Беззвучно вою,
И говорю не то с собой,
Не то с тобою.

Я говорю тебе: «Постой.
Постой, не надо.
Быть может, выход есть простой,
Без дозы яда.»
… показать весь текст …

Подавай им страданье. Страдание им подавай:
Чтобы боль, чтобы кровь, чтобы хрупкие кости ломали.
Как поэтов трагических здесь хорошо принимали!
Не хочу. Не могу. Муза, смейся. Смеяться давай.
Заливаться и петь. Брать легко серебристое «ля»,
Прямо к верхнему «ля» по счастливым ступенькам взлетая.
Раздели со мной радость, о Муза, строку мне суля,
И тебе я скажу благодарно: «Моя золотая!»

Пью этот воздух натощак,
По капле на желудок тощий…
Он окружен прозрачной рощей,
Весенней рощей — мой очаг.
Глаза открою — птичий гам,
И по мгновениям летящим
Веду движением скользящим,
Как пальчиком по позвонкам.
Ни кистью, ни карандашом,
А только оголенным нервом
Соприкасаюсь с мигом первым,
Где тайна бродит нагишом.

Сколько напора и силы, и страсти
В малой пичуге невидимой масти,
Что распевает, над миром вися.
Слушает песню вселенная вся.
Слушает песню певца-одиночки,
Ту, что поют, уменьшаясь до точки,
Ту, что поют на дыханье одном,
На языке, для поющих родном,
Ту, что живет в голубом небосводе
И погибает в земном переводе.

А я живу отсель досель,
Шажок — забор, полшага — ель,
Полшага — дом, полшага — клен.
Лишь до него мой путь продлен.
А дальше — глухо. В той глуши,
Быть может, реки хороши.
Но что мне дивная река,
Коль мне нужна твоя рука,
А до нее — века, года
Не дотянуться никогда.

Жить сегодняшним днём и входить в его тонкости,
И служить чем-то вроде спасительной ёмкости
Для его мимолётных и хрупких вещей,
Что порой чудотворней священных мощей.
Например, тот снегирь, что на ветке качается,
Сам не зная того, помешал мне отчаяться.

Переживая бренность бытия,
Предпочитаю в рифму убиваться,
Слова, слова — куда от них деваться? -
Заклятия, заплачки, лития?

Зачем переживаю — не пойму, —
Что есть предел и пенью и терпенью,
Везенью, невезенью и мгновенью,
Которое ни сердцу, ни уму.

Бегут года, и сколько ни продлись
Морока эта, всё пишу о бренной,
О бренной жизни и душе нетленной…
Занудство, да? Занудство. Согласись.

Утоли моя печали.
На закате ль, на заре
Ветры сосны раскачали
На Николиной горе.

И поскрипывают сосны,
И качаются стволы…
Времена, что светоносны,
Станут горсткою золы.

Говорю и тихо плачу:
Что не вымолвят уста —
Всё сплошная неудача,
Только общие места.
… показать весь текст …