Ну надо же так этот мир засекретить,
О чём ни спрошу, мне не могут ответить,
И вместо коротеньких «да» или «нет»
Весенней синицы летучий привет,
И вместо простого, прямого ответа —
Сквозь шторы полоска неяркого света.

А может, не стоит на это пенять,
А может быть, кто — то даёт мне понять,
Что жить в этом мире таком прихотливом
В неведенье надо блаженном, счастливом…

А жизнь трудна. Она труднее, что ни год.
Чтоб с нею справиться, я к ней ищу подход,
И выбираю для общенья верный тон,
И для свиданий выбираю верный фон.
Коль говорить с ней меж задумчивых дерев,
Она на милость непременно сменит гнев,
И коль любить её пушистые снега
И синь небесную, что так ей дорога,
И не канючить, и не требовать тех благ,
Что дать не может она, бедная, никак,
А лишь при каждой новой встрече ликовать,
То и она со мною будет ворковать.

Я встречу день, пока не встреченный,
Никем не встреченный пока,
В его предел, едва намеченный,
Уже поплыли облака.
Коль нам позволит мироздание,
Коль не случится ничего,
Коль не отменится свидание,
Вот-вот увижу я его.
И будет он весь в белом, новеньком,
Во всём прозрачном, как слеза.
Ведь жить нельзя на всём готовеньком,
И мы, не зная ни аза,
Начнём очаг усердно складывать
И тропы разные торить,
… показать весь текст …

А первый день весны, как первые объятья.
А первый день весны… А первый день весны…
Сказать бы про него, привычных слов не тратя,
Поскольку все слова для этого тесны.

И всё же силюсь я сказать, что он неловок,
Как отрок, как юнец, влюблённый в первый раз,
Не знающий ходов, не знающий уловок,
Не прячущий от нас своих влюблённых глаз.

Посторожи меня, пока я буду спать,
Посторожи меня, чтоб страшное не снилось,
Чтоб было мне легко, чтоб сердце ровно билось,
С тобой, любимый, жить — как по небу ступать.
Ты — добрый ангел мой и ангелов других
Не жду и не зову. Мне и тебя довольно.
И ночь моя тиха, и белый день мой тих,
И лишь о том, что всё не вечно думать больно…

А темнота — перед зарёй,
А немота — перед стихами.
Перед какими чудесами
Разлука с грешною землёй?
Когда и кто мне нашептал:
«Уход с земли — ещё не вечер,
Разлука с нею — перед встречей,
Которой даже и не ждал»?

Все уходит. Лишь усталость
Не ушла. Со мной осталась.
Стали в тягость встречи, сборы,
Расставанья, разговоры,
Страдный день и вечер праздный,
Свет и сумрак непролазный,
В тягость шорох за стеной,
В тягость крылья за спиной.

По ледяным прозрачным водам
Под лучезарным небосводом
Сверкающим апрельским днём
Безостановочно плывём.
Сопровождаемые граем
И щебетаньем уплываем,
Плывём в сплошную темноту,
Блаженно щурясь на свету.

Ах, эта жизнь. Она заботу
О нас желает проявить,
Когда пытается охоту,
Охоту жить у нас отбить.
Она нам шлёт за карой кару,
Она в дугу сгибает нас,
Чтоб мы, как сказочный подарок
Воспринимали смертный час,
Чтоб наконец-то разлюбили
Всё, чем привыкли дорожить,
Чтоб всё хорошее забыли
И не хотели больше жить,
И, облегчая нам задачу,
Нас бьёт невидимым бичом,
… показать весь текст …

Нет, музыка вечна. Не вечны певцы.
Певцы отдают, к сожаленью, концы.
И тот, кем написана вечная фуга,
С земного сошел, к сожалению, круга.
И тот, кто волшебно ее исполнял,
Он тоже, простите за грубость, слинял.
Ушли тромбонисты, ударники — в нетях,
А музыка… Что ей до смертников этих?
2016

Шипящая пластинка
И старое кино,
И танго под сурдинку.
Вам нравится оно?
И лёгкая вуалька,
И родинка под ней,
И шуба — ворот шалькой.
Нет времени родней,
Чем-то, в котором были
Так молоды все те,
Кого потом забыли,
Как чайник на плите,
Который был в отчаяньи,
Что рухнул в пустоту
… показать весь текст …

Нас всё же, видно, ангел охраняет.
Кто, как не ангел, пёрышки роняет
На нашу землю в тихий снегопад?
И это означает — он нам рад
И к нам расположенья не меняет.
Пытаюсь отплатить ему добром
За снег, что отливает серебром,
За ангельское сердце золотое
И за его терпение святое,
За пёрышко его — своим пером.

«Я хочу, хочу отрадного.
И буду писать только отрадное.»
(Валентин Серов)

Одно отрадное писать,
Писать отрадное упрямо.
Пусть светятся и холст и рама.
Как можно мир в беде бросать?
Бросать в отчаянье, в беде,
Давая волю черной краске?
А как же радужные пляски
В воздушной солнечной среде?
Как можно им не доверять —
Безудержным и безоглядным?
… показать весь текст …

Мы ещё и не живём
И не начали.
Только контуры углём
Обозначили.
Мы как будто бы во сне
Тихо кружимся
И никак проснуться не
Удосужимся.
Нам отпущен воздух весь,
Дни отмерены,
Но как будто кем-то здесь
Мы потеряны.
Нас забыли под дождём —
Мы не пикнули,
… показать весь текст …

Я всё живу, не умираю,
Всё к жизни ключик подбираю,
Мильон ключей перебрала,
Но в суть ещё не забрела,
В глубины жизни не проникла.
А, может, просто жизнь привыкла
Одними уголками губ
Так улыбаться тем, кто люб,
И тех, кто дорог, так морочить,
Чтоб как-то их уход отсрочить,
Заставив до скончанья лет
Разгадывать её секрет.

Нет, я не жалуюсь, но всё же
Придумай что-нибудь, о Боже,
Повеселей и поживей,
И сочных красок не жалей —
Таких, чтоб драл мороз по коже.
Но не от ужаса. Нет-нет.
А от того, что ярок цвет,
И все его оттенки ярки.
О, как нужны Твои подарки!
Особенно на склоне лет.

А жизнь и правда удалась
Хотя бы тем, что не далась
Мне в руки и не захотела
В ладонях биться и летела,
Как песня, как благая весть,
Не успевая надоесть.

Новый фильм Вуди Аллена «Дождливый день в Нью-Йорке». Это праздник, хоть и горьковатый на вкус, как всегда у этого режиссера.

Вот удивительное дело!
Я ни к чему не охладела.
Хотя живу сто тысяч лет,
Но свой очередной рассвет
Встречать совсем не расхотела.
И надо ж было так подсесть
На эту жизнь, что нынче есть,
Что нынче есть, а завтра нету,
На эту зыбкость, горечь эту,
Которую нельзя заесть.

А любовь до того молода, до того молода,
У нее всегда счет на мгновения, не на года.
А любовь до того молода и легка на подъем,
Что шутя покидает того, с кем ей было вдвоем
Хорошо и тепло. А любовь так легка и юна,
Что, убив, не способна понять, что убила она.

Мы все из бывших, все из бывших,
Из бывших, детство не забывших.
Мы все из бывших малышей,
Которых выгнали взашей
Из дней, где смех не иссякает,
Где слёзы быстро высыхают,
Где так легко счастливой быть,
Тем паче, если раздобыть
Пустой флакончик у соседки,
У друга — фантик от конфетки.