Лев Николаевич Толстой, как все великие люди, был особенно убедителен в заблуждениях.

Ласка для женщины — удовольствие. Для мужчины — средство достижения цели.

В браке все равны, если не учитывать тёщу.

Сценарий «Дай умереть на тебе», где преклонных лет волокита влюбляется серьезно, но мадам не спешит взаимничать, отчего герой умирает на ней от подорванного здоровья и полного истощения кошелька.

Рассуждения о смысле жизни полезны — безрезультатны, но развиваю мышление.

Сегодня главное отличие классической литературы — её редко читают.

Азарт — это когда просаживаешь тысячи, чтобы выиграть сто рублей.

Программа авангарда опиралась на низменное в человеке: использовала лексику, которой драчуны разъяряют себя перед мордобоем; без стеснения оплёвывала прежние традиции в творчестве; поднимала на смех социальные стереотипы общества во всей совокупности; предлагала в качестве полоскания сознания радикальное средство в виде новейшего искусства, способного разрушить духовную косность общества; призывала на баррикады эстетической революции.

Любая наука развивается медленнее, чем её штатная численность.

Он любил всё человечество кроме жены, а она ненавидела всех без исключения.

Наглость НАТО — беспредельна! Недавно пытался совершить переворот в Турции, а сегодня возмущён, что Эрдогана сфотографировался с Путиным!

Всё, чем манипулируют авангардисты, своровано у Природы и беспощадно изуродовано, чтобы в голову не пришло обличить в плагиате. И концепция ни нова — один в один совпадает с религиозным представлением о состоянии дел в аду по части безобразий, хаоса, гнетущей атмосферы и всяческих (кроме творческих) мук.

В голове рой свежих мыслей, которые тут же разлетаются. Не купить ли сачок? Или обратиться к врачу?

Опосредованное поведение — это подчинение целям, которыми заведуют жёны.

У одиночества главный недостаток — не с кем поскандалить.

Я сочинил семь афоризмов за один присест — и хоть бы один умный!

Ходили на рыбалку. Жена поймала клеща, а я — рваный презерватив.

Когда мы изучим всё на планете — планета не будет пригодна для жизни.

Он решил стать классиком — осталось чего-нибудь написать.

Радость для политика — когда его враньё принимают за правду.