Одни охотно перед каждым встречным раздвигают ноги, другие — распахивают душу. В итоге, то и другое напоминает неприбранную плевательницу. И мне непонятны те, кто убеждён, что вторые чем-то отличаются от первых

Единственное чувство, приличное верующему, — это любовь.
Сдобрите его христианскими добродетелями — терпением, смирением, кротостью, милосердием, состраданием, и станет ясно, что верующего человека оскорбить невозможно.

молчание — признак ума, не подающего признаков жизни

Предаваться скорби, более необходимого, — не более, чем гордыня, ставящая себя, потерявшего, превыше того, что потеряно.

Если каждую последующую связь звать любовью, а предыдущую ошибкой, — можно сколько угодно долго избегать мыслей о половой распущенности

Вот, чувствую — во мне великий кто-то. жаль, что умер.

Как хочется быть полезной! Сейчас бы в деревню — сажать бы гречу, рис, макароны!..

Истинная свобода ничем не отличается от рабства — ибо, у тебя нет ничего, что бы ты боялся потерять

Гордятся те, кому стыдиться есть — чего, да — нечем.

Чужое мнение всего сильнее бесит тех, у кого нет собственного

склонность к громким словам — у тугих на души

отсутствие у слушателя слуха — не повод для поющего фальшивить.

Если ваша любовь вас не делает счастливым, — едва ли вы любите кого-то сильнее, чем себя.

любимых — любят.
В удобных приспосабливают прочих.

Каждый человек должен быть счастлив. Не копите долгов, — не рассчитаетесь.)

От того, что хочется невозможного, его не хочется меньше

даже когда ничего другого не остаётся, — всегда есть что-то, кроме ничего

всего труднее отказаться от того, на что непросто было согласиться

Борьба за права женщин — ничто иное, как посягательства на права мужчин.

Тогда, на «Титанике»,
в панике,
в каком-то предбаннике,
телами,
губами бесстыжими,
но честными, без напускного.
мы оба не выжили.
но каждому хочется снова.