Я так давно молчу, что меня прорвет, как плотину в паводок, и вы подумаете, что человек, рассказывающий такое, несет ахинею, подумаете, что такой жути в жизни не случается, такие ужасы не могут быть правдой. Но прошу вас. Мне еще трудно собраться с мыслями, когда я об этом думаю. Но всё — правда, даже если этого не случилось.
***
А смеется не так, как этот, по связям с общественностью, — громко, свободно смеется, весело оскалясь, и смех расходится кругами, шире, шире, по всему отделению, плещет в стены.
-------

…Если быть мне теперь психом, то буду, черт возьми, самым отъявленным и заядлым.

Кончайте эту музыку, сестра. Когда человека берут за одно место, он имеет право кричать. А нас берут как хотят.
---------

***
Не зевай, не моргай, тетка удила цыплят, гуси по небу летят…
В целой стае три гуся… летят в разные края, кто из дому, кто в дом, кто над кукушкиным гнездом… Гусь тебе кричит: ВОДИ два-три, выходи.
Это нараспев говорила бабушка, мы играли в игру часами, когда сидели у решеток с вяленой рыбой и отгоняли мух. Игра называлась «не зевай, не моргай». Я растопыривал пальцы, и бабушка отсчитывала их, по слогу на палец.
***
когда умру, пришпиль меня к небу
-------------

Отделение — фабрика в Комбинате. Здесь исправляют ошибки, допущенные в домах по соседству, в церквах и школах…

У нас в стране, когда что-то не в порядке, самый лучший способ исправления — это самый быстрый способ.