Пока еще жизнь не погасла,
сверкнув, не исчезла во мгле…
Как было бы все распрекрасно
на этой зеленой земле!

Когда бы не грязные лапы,
неправый вершащие суд,
не бранные крики, не залпы,
не слезы, что речкой текут!

Горит пламя — не чадит.
Надолго ли хватит?
Она меня не щадит —
Тратит меня, тратит.

Быть не вечно молодым —
Скоро срок догонит.
Неразменным золотым
Покачусь с ладони.

Потемнят меня ветра,
Дождичком окатит.
Ах, она щедра, щедра.
Надолго ли хватит?

Не клонись-ка ты, головушка,
от невзгод и от обид,
Мама, белая голубушка,
утро новое горит.

Все оно смывает начисто,
все разглаживает вновь…
Отступает одиночество,
возвращается любовь.

И сладки, как в полдень пасеки,
как из детства голоса,
твои руки, твои песенки,
твои вечные глаза.

.
В нашей жизни, прекрасной, и странной,
и короткой, как росчерк пера,
над дымящейся свежею раной
призадуматься, право, пора.

Призадуматься и присмотреться,
поразмыслить, покуда живой,
что там кроется в сумерках сердца,
в самой черной его кладовой.

Пусть твердят, что дела твои плохи,
но пора научиться, пора
не вымаливать жалкие крохи
… показать весь текст …

Чувство собственного достоинства -- вот загадочный инструмент:
созидается он столетьями, а утрачивается в момент
под гармошку ли, под бомбежку ли, под красивую ль болтовню,
иссушается, разрушается, сокрушается на корню.

Чувство собственного достоинства -- вот загадочная стезя,
на которой разбиться запросто, но обратно свернуть нельзя,
потому что без промедления, вдохновенный, чистый, живой,
растворится, в пыль превратится человеческий образ твой.

Чувство собственного достоинства -- это просто портрет любви.
Я люблю вас, мои товарищи -- боль и нежность в моей крови.
Что б там тьма и зло ни пророчили, кроме этого ничего
не придумало человечество для спасения своего.
… показать весь текст …

Наша жизнь — это зал ожидания
от младенчества и до седин.
Сколько всяких наук выживания,
а исход непременно один.

Вы думаете, хлынет птиц поток,
и лодки закачаются у причалов?..
Нет, птицы — это потом,
и лодки — потом,
а сначала…

Голубой капелькой с весла
вдруг упадет весна,
вскрикнет под корочкой тонкого льда
первая маленькая вода,
и в парке на перекрестке аллей,
где еще по-зимнему снежно и тихо,
гипсовый круторогий олень
затрубит, призывая свою олениху;
… показать весь текст …

Я города люблю громадины,
До пят ушедшие в дома,
А в тех домах живут романтики —
Их жизнь придумала сама.

Они живут, под солнцем жмурятся,
Твердят обычные слова,
И открывают свои улицы,
Как открывают острова.

Я с ними сам мальчишкой делаюсь,
Сам фантазером становлюсь.
Надев в июнь рубаху белую,
На их гулянья тороплюсь,
… показать весь текст …

Соединение сердец —
старинное приспособленье:
вот-вот уж, кажется, конец —
ан снова, смотришь, потепленье.
Вот-вот уж, кажется, пора,
разрыв почти увековечен…
Но то, что кажется с утра,
преображается под вечер.

Соединение сердец —
старинное приспособленье…
Но если впрямь настал конец,
какое, к черту, потепленье?
… показать весь текст …

Читаю мемуары разных лиц.
Сопоставляю прошлого картины,
что удается мне не без труда.
Из вороха распавшихся страниц
соорудить пытаюсь мир единый,
а из тряпья одежки обветшалой —
блистательный ваш облик, господа.
Из полусгнивших кружев паутины —
вдруг аромат антоновки лежалой,
какие-то деревни, города,
а в них — разлуки, встречи, именины,
родная речь и свадеб поезда;
сражения, сомнения, проклятья,
и кринолины, и крестьянок платья…
… показать весь текст …

По какой реке твой корабль плывет
до последних дней из последних сил?
Когда главный час мою жизнь прервет,
вы же спросите: для чего я жил?

Буду я стоять перед тем судом —
голова в огне, а душа в дыму…
Моя родина — мой последний дом,
все грехи твои на себя приму.

Средь стерни и роз, среди войн и слез
все твои грехи на себе я нес.
Может, жизнь моя и была смешна,
но кому-нибудь и она нужна.

Ехал всадник на коне.
Артиллерия орала.
Танк стрелял. Душа сгорала.
Виселица на гумне…
Иллюстрация к войне.
Я, конечно, не помру:
ты мне раны перевяжешь,
слово ласковое скажешь.
Все затянется к утру…
Иллюстрация к добру.
Мир замешан на крови.
Это наш последний берег.
Может, кто и не поверит —
ниточку не оборви…
… показать весь текст …

Если б можно было тихо умереть:
без болячек, не сказав ни слова;
на леса и горы посмотреть,
удивиться жизни, и… готово.

Римская империя времени упадка
сохраняла видимость твердого порядка:
Цезарь был на месте, соратники рядом,
жизнь была прекрасна, судя по докладам.

Часики бьют так задумчиво,
медленно, не торопясь.
И в ожидании лучшего
жилка на лбу напряглась.
Хоть понимаю, естественно,
счастья желая себе:
сложится все соответственно
вере, слезам и судьбе.

Умереть —
тоже надо уметь,
на свидание к небесам
паруса выбирая тугие.
Хорошо, если выберешь сам,
хуже, если помогут другие.

Умереть —
тоже надо уметь,
как прожить
от признанья до сплетни,
и успеть
предпоследний мазок положить,
сколотить табурет предпоследний.
… показать весь текст …

Земля изрыта вкривь и вкось.
Ее, сквозь выстрелы и пенье,
я спрашиваю: «Как терпенье?
Хватает? Не оборвалось —
выслушивать все наши бредни
о том, кто первый, кто последний?»

Она мне шепчет горячо:
«Я вас жалею, дурачье.
Пока вы топчетесь в крови,
пока друг другу глотки рвете,
я вся в тревоге и в заботе.
Изнемогаю от любви.
… показать весь текст …

Один солдат на свете жил, красивый и отважный,
Но он игрушкой детской был, ведь был солдат бумажный.
Он переделать мир хотел, чтоб был счастливым каждый,
А сам на ниточке висел — ведь был солдат бумажный.
Он был бы рад в огонь и в дым за вас погибнуть дважды,
Но потешались вы над ним — ведь был солдат бумажный.
Не доверяли вы ему своих секретов важных,
А почему? А потому, что был солдат бумажный.
А он судьбу свою кляня, не тихой жизни жаждал,
И все просил: «Огня, огня!» — забыв, что он бумажный.
В огонь, ну что ж, иди! Идешь? — И он шагнул однажды…
И там погиб он ни за грош — ведь был солдат бумажный.

Стать богатеем иной норовит —
золото копит, ночами не спит.
Не все то золото, не все то золото,
хоть и сверкает оно и звенит.

Можно театр позолотой покрыть,
можно коврами весь пол устелить.
Но вдохновение на представление
разве возможно на деньги купить?!

Можно построить из вымысла дом,
Даже устроить праздники в нем.
Но не построится и не устроится
счастье твое на несчастье чужом.
… показать весь текст …

Нет, осень не печальнее весны, и грусть ее — лишь выдумка поэтов.