В любой участвуя борьбе,
Готовься к внутреннему бою:
Вести борьбу в самом себе,
И пасть в борьбе с самим собою.

Зачах мой двор… Оборваны качели,
И нет уж места шумному застолью.
Соседки все настолько постарели,
Что не заходят вечером за солью.

Среди людей бывает диво,
Что языком своим тряся,
Набраться может позитива,
Лишь обсирая всех и вся.

Отчего злые бабушки те,
Что сидят у подъездов на лавочке?
Оттого, что давно в животе
Не летали у бабушек бабочки!

Наш разговор, весьма сумбурно,
Я помню, словно в забытьи.
Вы поступили очень дурно,
Мне отказав со мной пойти.

Но мы отправились культурно
В кафе немного покутить.
Вы поступили очень дурно,
Не дав шампанского налить.

Но хмель в крови играет бурно,
И нам хотелось петь и пить.
Вы поступили очень дурно,
Что отказали проводить.
… показать весь текст …

Я помню, как водили в школе
Наш класс в театр на балет!
Как мы восторженно «пороли»
Всё то, чем был богат буфет!

И я признаюсь, что немножко
Я всё же помню тот балет,
Но лишь пирожное «картошка»
Мне снится много-много лет…

Семья, вытягивая репку,
В цепочку встав, а не в толкучку,
Друг друга так держали крепко,
Что разорвали нахер Жучку.

Отвергая нравственные нормы,
Входит в жизнь всё массовей и строже
Принцип: «Чем у дам прекрасней формы,
Тем их содержание дороже!»

Во сне сходил с ума я помаленьку,
Такие сны даются нелегко,
А снилось мне, что спорили за неньку
В дебатах Черномырдин и Кличко.

Надменно на меня взирает кот.
Лежит, объевшись жареного хека,
И всё никак не может вспомнить год,
Когда завёл он в доме человека.

Всё разорив от фабрик до земли,
И прозябать заставив в унижении,
Нас в разных положениях ebli,
Теперь ebut в военном положении.

Сопротивляясь, но старея,
В себе я дурость пригасил
Не потому, что стал мудрее,
А чаще нет на это сил.

Мы были странные немножко!
Когда карманы были пУсты,
Легко могли мы на картошку
Поехать не из-за капусты!

Я женщин за нескромность не сужу,
За вспышки страсти, за огонь, за спешку,
И им всегда всецело окажу
Любую аморальную поддержку!

Чтоб счастье не разрушить по кусочку,
И чтоб скандал не рос, как снежный ком,
Когда решишь катить на мужа бочку,
Кати её с французским коньяком.

Нам довелось, мой друг любезный,
Пожить в эпохе, очень странной:
При ней был занавес железным,
А дверь в квартиру — деревянной.

Обидно мне, хоть я совсем не нюня,
И пусть на мне и возраста печать,
Но даже, сука, первого июня
Меня никто не хочет защищать!
))))

Весь мир — театр, это факт.
Актёры — взрослые и дети.
И я всё чаще жду антракт,
Чтоб коньячка попить в буфете.

У женщин, чьё коварство и сноровка
Мужчин приводит в ужас леденящий,
Должна у лона быть татуировка:
«Оставь надежду, всяк сюда входящий!»
)))

В СССР был просто караул,
И в «стол писал» поэт — писатель прыткий,
А в век свободы массы пишут в стул,
Причём, заметьте, в стул, довольно жидкий!