Холодной осталась зима на века,
Белым снегом окутала город.
Затянулись над ним облака,
На тепло создали голод.

Не забытый, не брошенный он, —
Живущий уж две тысячи лет
Под все той же горящей звездой,
Лучами Солнца согрет.

Проживая все новые войны,
Бессмысленно строят пути:
Как пережить снежные волны,
Как в новое тысячилетье войти.
… показать весь текст …

Нужно научится ничего не вкладывать в слова: никаких эмоций, никаких чувств, никаких причин и смыслов, не разделять на правду и ложь… Тогда они не будут иссушать тебя изнутри, тогда они сами станут сухими, а ты перестанешь терять силы, разум, себя.

— Слушай, а почему ты постоянно говоришь «Японский Бог»? Ты увлекаешься религией Японии?
— Нет, это я матерюсь культурно.

Единый в жизни интерес,
Куда важнее смыслов всех
Отбросит тайна свой завес,
Чтобы познать Земных утех…

Скука уничтожает все на своем пути. Истинный апокалипсис не в ядерном оружии или геноциде, а в непроглядном мраке скуки.

Многие говорят: «Мне никто не нужен»,
когда на самом деле они больше других
жаждут человеческого тепла.
Иные говорят, что кто-то им нужен, тогда как
в их душе давным-давно царит пустота.

Страх — есть разновидность ненависти. Да, он не грех и не порок, но холоден и злобен. Ибо порождает в себе неуверенность и гнев. Мы ненавидим то, чего боимся и себя казним за этот страх. Лишь победив его — сможем добиться, сильных чувств добра. Страх — помогает выявить слабость и устранить её, чтобы не привести к злобе и ненависти. Используйте свой страх с умом.

Я нарисую солнце и подарю ему радость
И безмерных улыбок свет Земной.
Пусть счастья людского сладость,
Накроет мир яркой волной.

Я нарисую ветер и подарю ему свободу,
Полет мысли людской на широких просторах.
Жаждущим истины светлой в угоду,
Освобождая то, что раньше было в оковах.

Я нарисую леса и подарю им годы.
Чтобы мудрость звучала шелестом листвы.
И найти решения на все невзгоды,
Чтобы было все «благо», а не «увы».

Вдыхая твое тепло,
Как птица, добровольно, в сети
Позабыл о свободе давно,
Или сам пустил её на ветер…

Со спины подкралась незаметно,
Вся такая нежная и скромная,
Изогнувшись кошечкой эффектной:
«Ну здравствуй, старая знакомая».

Обратила на меня свой взор
И расплылась широкою улыбкой:
«Сколько лет прошло с тех пор,
Когда я называл тебя ошибкой?»

Лишь призадумалась на миг,
Подняв глаза, рассматривая ноготки:
«Твой мир широк настолько и велик, —
Так почему же в нем противится любви?»
… показать весь текст …

Я нарисую землю и подарю ей любовь.
Такую, чтобы однажды и на века.
И дом, в который возвращаясь вновь,
Оставался едино родным навсегда.

Нет времени границ и нет пределов,
Стремительно оно летит вперед.
И не терять его, людским становится уделом,
Ведь время никого не ждет.

Как все складно в этом мире,
Простые сложности во всем.
Гляди в оба, бери шире
И оставайся при своем.

Меньше меланхолии, братцы, больше веры…

Но кому что будет интересней,
Кому и что сказать уместней.
А может кому что дороже?
Любить истину или Бога, что гоже?

Я нарисую человека и подарю ему разум.
Пусть он ведет человечество к свету.
И вложу в него то, что не видно глазу,
И назову «душой» бесценную вещицу эту.

Прошла молва о странном существе:
Мол, говорят, мифическая тварь.
Счастливым может сделать любого на Земле,
Подарит радость и развеет печаль.
Лишь стоит позвать трижды лампу потерев
И в клубах синего дыма появится Джинн.
Для него не проблема весь мир облететь,
Со словами: «Чего изволите господин?»
Но улыбка беса, слегка бросает в дрожь,
Говорили же: «Не бойся, ты только пожелай»,
И начинаешь верить в эту сладкую ложь,
Ты получишь все, а взамен, кое-что отдай…
И какова будет за счастье плата?
Джинн ухмыльнулся и молвил:
… показать весь текст …

Под тихую песню осеннего дождя,
Позабыв обо всем на свете,
Пустилась в танец, по лужам скользя,
Легка, как перо и свободна как ветер.

Приятной прохладой щекочут лицо
Капли дождя, заменивши ей слезы,
И сердца стук, налитого свинцом,
Заменили ей раскатистые грозы.

Кружа в легком танце, теряя себя,
Хотела забыться, королева дождя.
Вспоминая теплое: «люблю тебя…»
Когда-то было их двое, а осталась одна.
… показать весь текст …

И ты стояла неподвижно
Молча мне смотрела в след
Глаза шептали мое имя
А губы отвечали — нет