Длину жизни человека отмеряет Бог. Ширину жизни человек определяет сам.

Тому кто с годами превратился в предателя, мерзавца и подлеца только и остаеться на портрете любоваться своим прекрасным прошлым. А впереди-ужасное будущее.

Надоело мне слышать, что для счастья достаточно хлеба с водой. Недостаточно! Хлеб должен быть с маслом и с колбасой хорошей. С икрой, наконец. Сколько можно бедностью гордиться?

* * *
Я против того, чтобы все были бедными, но гордыми. Я за то, чтобы все были гордыми, но богатыми. В нашей же стране большинство деятелей умеют только отнимать и делить, а других действий не знают…

Еще в тридцать три года придумал тост: «Дай Господь, чтобы все хорошие слова мне говорили в спину.»
Понимаете? Не в лицо. В лицо все говорить умеют, а стоит только отвернуться…

Гениальность — она сродни болезни, абсолютно здоровый человек с нервной системой, как у спокойной коровы, ничего не сможет сотворить

Будучи и заядлым курильщиком и отличным спортсменом, не пользовавшимся помощью каскадеров для съемок в кино, имея взор хулигана и душу романтика. Он покорил не одно поколение женских сердец.

1. Дело в том, что жизнь, она коротенькая, понимаете? Она очень короткая. Кто-то замечательно сказал, что Бог нам дарит, Бог рассчитывает, какой длины будет твоя жизнь, а вот какой ширины, широты — это от тебя зависит…

2. Гениальность — она сродни болезни, абсолютно здоровый человек с нервной системой, ка…
… показать весь текст …

Я верю в людей, верю в жизнь.
У меня есть один критерий «настоящего» — стыдно или не стыдно.
Стыдно мне за эти кадры? Нет. Дальше поехали.
А за эти? За эти стыдно. Все, убираем…
Естественно, я сомневаюсь в куче всего, но об этом никто не должен знать. Я делюсь только радостью. Быть с кем-то в горе — самое простое.
«Такая потеря» и т. д.
Вот порадоваться вместе, когда у тебя все хорошо, — другое дело. За свои сорок шесть лет я проверил это несколько раз.
Еще в тридцать три года придумал тост:
«Дай Господь, чтобы все хорошие слова мне говорили в спину». Понимаете? Не в лицо. В лицо все говорить умеют, а стоит только отвернуться…

«От вечной погони за деньгами мир стал очень жестоким».

Можно, конечно, уповать на его величество случай. Но его никогда не будет в твоей жизни, если ты не борешься за него.

Сексапильность существует на уровне запаха, прикосновения, подсознания.
К одной женщине прикасаешься, и тебя начинает трясти, и вроде ничего в ней особенного нет, а другая просто идеальна, крутая фотомодель, но тебя к ней не тянет.

Жизнь коротка, но какой ширины она будет — зависит только от человека.

В друзьях богат он был, на всех хватало
Его надежной дружеской руки,
Вот о врагах он думал слишком мало.
Охота кончена. Он вышел на флажки.

Таганка в трауре, открыли доступ к телу.
К его душе всегда он был открыт.
С ним можно было просто, прямо к делу.
И вот таким не будет он забыт.

Шли, опершись на костыли и клюшки,
С женой, с детьми, не смея зарыдать.
И кто-то выговорил все же: «Умер Пушкин» —
Ведь не хватало смерти, чтоб сказать!
… показать весь текст …

Власть! Она разъедает. Я не знаю, какие надо иметь мозги, чтобы сохранить там чистоту души.

Ребята, я буду жить, пока вы обо мне помните

Надо жить сегодняшним днем.
Артист — это не профессия, это диагноз. Я знаю себе цену как артисту — не по газетам, а по зрительному залу.
Если ты по-настоящему сыграл — то кусок сердца отдал, часть крови, часть сил. Ведь я же не плачу зрителям деньги за то, чтобы они смеялись или плакали, когда я играю.
Человека нужно принимать таким, какой он есть. Только точно знать грань, что принимаешь, а что — нет…
Думаю, любовь, невозможно сформулировать и объяснить. Любовь — это то, что не понимается мозгами. Как только она становится разумной, расчетливой — это уже нечто другое. Любовь — сумасшествие, безумие и все что хотите.
Я считаю, что легенда должна оставаться легендой. И я тоже хочу остаться легендой.

Концерт, цветы, отель,
Тесно от людей, и пуст вокзал.
И за окном вагона лес да степь
И снег, что я дарил твоим глазам.

Никто, никак, ни в чём
Переубедить нас не умел.
Два пальто и лишь один крючок,
Ты этого ждала и я хотел.

Ну что ж ты, грусть моя,
Струсила в самый важный час,
Дома качаются чайками на ветру.
Ну что ж ты, умная, вздумала
… показать весь текст …

Грех уже то, как мы живем. Особенно в России.

Домой прихожу не я — тень, руины мои приходят. Терпеть всё время руины тяжело. Я бы не хотел, чтобы ко мне руины приходили. По идее это невыносимо.