Устинья Наумовна. Пожалуй, уж коли тебе такой апекит, найдем тебе и благородного. Какого тебе: посолидней али поподжаристей?
Липочка. Ничего и потолще, был бы собою не мал. Конечно, лучше уж рослого, чем какого-нибудь мухортика. И пуще всего, Устинья Наумовна, чтобы не курносого, беспременно чтобы был бы брюнет; ну, понятное дело, чтоб и одет был по-журнальному. (Смотрит в зеркало.) Ах, господи! А сама-то я нынче вся, как веник, растрепана.
Устинья Наумовна. А есть у меня теперь жених, вот точно такой, как ты, бралиянтовая, расписываешь: и благородный, и рослый, и брюле.
Липочка. Ах, Устинья Наумовна! Совсем не брюле, а брюнет.

Никому не закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.

Для меня невозможного — мало.

Самое тяжкое оскорбление мне — это ваше покровительство.

Нет хуже этого стыда, когда приходится за других стыдиться.

…Отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела…

Когда люди сходятся по любви, так они и живут в любви, пока не надоедят друг другу; а когда бедный человек берет за женой большое приданое, так он рад ли, не рад ли, а обязан любить.

Русский человек любит посмеяться над ближним и смеётся безжалостно

Как мужик русский: мало радости, что пьян, надо поломаться, чтоб все видели; поломается, поколотят его раза два, ну, он и доволен, и идет спать

«На всякого мудреца довольно простоты»

Без товарищев нельзя. Только… женатому… надо будет от них отставать, потому от них добра мало.

Любовь наших женщин какая-то вялая, сонная… А мне нужно жгучей страсти, бешеной, с кинжалом и ядом!