Никакой манерности больше, Господи, никакой,
никаких «услышь мя, заметь, подай»…
Если сходит с неба такой покой
и без слов понятно, что вот он — Рай.
Если лист, упавший в речную гладь,
в отражённых путается облаках;
если ветер влажный готов обнять
и качать в прозрачных своих руках,
и легко целуя глаза, виски,
говорить застенчивой тишиной.
Если ветви каждой тугой изгиб
повторяет смысл и образ твой.