В маршрутке женщину зажали с двух сторон,
А всё равно все мысли в телефоне,
В руке, поднятой вверх, светился он,
Сейчас доступен он и гегемонен.
По ходу вывески меняются в окне,
Где раньше «хлеб», теперь читаем — «холдинг»,
А женщина всё та же — конь в огне.
Лицо подсвечено — брюлловский полдень.
И рядом пассажир, прижатый к ней,
К искусству прикоснулся — сердце радо,
Сомлел в игре от света и теней,
Он тот ещё художник-виноградарь.