Петров всегда всех выслушивал. Видимо, это была его карма. Началось всё, как сказали бы доктора, внутриутробно.
— Никому мы с тобой не нужны, — жаловалась растущему животику Петрова-мама. — Папка твой сбежал, дядя Коля уехал, Евгений Семёнович от жены не уйдёт. — А знаешь, как было весело, пока я не залетела, — и мама ударялась в воспоминания о беспечной добеременной жизни.
Впрочем, родив Петрова и покормив его грудью полгода, мама сдала малыша на руки бабушке и растворилась в огнях танцплощадо…