Если каждый день всё будет хорошо, рано или поздно сойдешь с ума. Лучше всего это быть вменяемым, даже в самый плохой день.

Горячие головы должны остывать в тюремных камерах.

Истинно мудрый никогда не станет подталкивать вас к ошибкам, только ради того чтобы потом на них указать.

Глупость можно исправить только до тех пор, пока она не стала упрямством.

Коль хватило тебе ума, не прислушиваться к тому о чем рыба свой рот открывает, точно так же, поступай и с дураками.

Когда дети выростают, они наконец — то понимают, что слово Да, говорят только родители. Все остальные говорят слово Нет.

Люби свою мысль, как любимую женщину — ведь если изменит тебе с другим, ты почувствуешь такую же боль.

Пророк, это менеджер Бога.
Минимум у каждого тысячелетия должен быть хотя бы один пророк, а максимум — столетие.
Если такового нет сегодня и не было прежде, вероятно, небесная компания уже закрылась.

Кто ищет святости, не должен гнаться за богатством. Лучше как Давид пешком ходить вместе с Богом, нежели катиться прямо в «АД», но на самой дорогой машине.

В первую очередь, человек это тот кто делает выбор, между доброй мыслью и гнусной.

Люди плохо понимают чувства других — порой вашу жалость к их образу жизни, они воспринимают как зависть.

У меркантильного человека и стриптизерши есть нечто общее — на них можно смотреть, но нельзя прикасаться

Проблема каждого заключается в том, что точность он находит только в мысли, но не в действии.

Однажды с вами может случиться такое, что вы горько возжелаете спокойствия, которое возможно лишь тогда, когда ваши гениальные мысли и ваши идеи, хотя бы на одну минуту оставят вас с самим собой — и уже тогда, вы вновь сможете побыть самым обычным и никчёмным человеком.

Всякий труд есть самая глубокая форма мысли.

Любовью я называю вовсе не химическое притяжение тел.

Любовь скорее подобна тому, как если бы я случайным образом набрёл на некую навязчивую мысль, которой сегодня я восхищался бы весь день, носил её на руках как невесту и боготворил ее красоту…

А завтра, я метался бы в смятении от того, что не в силах о ней вспомнить, сокрушался по нежным воспоминаниям, и как философ искал причины такой глубокой утраты.

Затем, когда однажды я вновь столкнулся бы с ней, то ни за что уже не отпустил. И всю жизнь служил бы ей как раб — и поклонялся ей как божеству.

Все стремятся к объятиям тех, кто говорит так, будто точно знает.

Когда увидишь, как люди создают себе кумиров из совершенно бесполезных людей, тогда ты поймёшь, для чего им нужен Бог.

Сложнее всего вера даётся тому, кто думает.

Когда видишь как человек меняется на твоих глазах, ты понимаешь, что жизнь — это игра, в которой один и тот же человек способен играть за разных персонажей.