Закатный час разбил все рамки,
вне времени молчит и ждет,
когда рассвет погрузит в санки
метель и вьюги привезёт.
В осенний час почти заветный
ещё наступит час святой,
когда холодный, зимний, светлый
в осенний день придёт покой.

Заточены под ритмы…
Бьются о стол слова…
Под острием бритвы
Качается голова…
Пальцы держатся плотно…
Лезвие на столе…
Где же ты… Кто ты…
Опять не пришел ко мне…
Ночью все кошки серы…
Ты не нашел меня…
Я не пушистая ночью…
Кружится голова…
Ритмы сбиваются в стаи
И отравляют сон…
… показать весь текст …

Улыбнуться над тонкой усмешкой,
рассмеяться в лицо подлецу
и забыться от радости нежной,
что пристала любому к лицу.
Отвечать на обиды ударом,
ночь делить на друзей пополам,
Солнце ясное с небом на пару
в гости будут к рассветным часам.
Ждать прихода рассветного часа,
согреваться остатками дня
так легко и приятно, что ясно —
ночь ушла и не ждите меня.

В завирусованных пределах
портала радужной мечты
не совершать ошибок смелых
легко на грани пустоты.
Касаться тех, кто был с тобою
по прошлой жизни друг и враг.
Теперь они в програмном сбое
и нечитаем каждый знак.
Ловить в пустом пространстве кошку
легко, но если вдруг тебя
она посадит у окошка
и съест, молчание храня…
В завирусованном сознаньи
я прихожу в зеленый мрак
… показать весь текст …

И все, что осталось, лишь пламя свечи,
колеблемой ветром весенним.
Чуть плачет закат, прилетели грачи,
но свет растворяется тенью.
За мраморной крошкой,
чуть втоптанной в пыль,
едва пламенеет закатом,
свеча умирает, и темная быль
сказанием светлым распята.
Дрожит от мороза, от тонких икон
золою засыпанных лиц
чуть холодом веет, и ночь за окном
не знает надежд и границ.

Вокруг лишь тени в этом гулком зале,
и свет чуть дышит, и мерцает день
за окнами, и чудными глазами
следит за нами со стены олень
с картины сотканной из нитей дня и ветра,
живой в движении колеблемых портьер
на дальних стенах в день солнцетворения
живого света (солнечный олень).
Он гибок и с ветвистыми рогами,
и грациозен и чарует зал,
за тенью следует он долгими шагами,
которым день несоразмерно мал.
И стук копыт внезапно раздаваясь
пугает тени, холод настаёт,
… показать весь текст …

Расчешу я волосы длинные
да поймаю козака смелого,
уложу в постельку тепленьку,
напою молоком сладеньким.
Да возьму я саблю вострую,
да срублю голову буйную,
да напьюсь крови козацкой.
Во сто раз краше стану.

Как рядом ночь и ты, как далеко,
твое тепло не достигает тела.
Дыханье ночи слышать так легко
в пустых садах разбитых неумело,
у берегов незасыпавших рек,
у тонких струй, спадающих с обрыва,
дыханье ночи — неупавший снег
и легкость нервного пугающего срыва,
и слов глухих, несказанных опять,
и рук чужих, заброшенных за плечи,
и только губы не умеют лгать,
когда горят разбуженные свечи.

Старый дом, и жгут костры опять
в поле, где рассвет туманом дышит.
Звездный ветер можно собирать
ночью в руки (он шуршит по крыше).
Звездный сон в предутренней росе,
капельки дождя на старой вишне.
Ты прости, что позабыли все.
Это не нарочно, так уж вышло…

10.2007.

В окнах разбитые стекла, и сон
тихо сползает по лестничной клетке.
Нет никого под этим дождём,
машет акация зябнущей веткой.
В окна стучит прошлогодний закат,
старого года шаги на асфальте,
дом примеряет осенний наряд,
кружится небо в замедленном вальсе.
Стертых ступенек ведущих в подвал
падает тень от фонарного света,
в холле темно, сумрак устал,
в осень уходит прошлое лето.

На выжженных песках растут одни пророки,
здесь талых слов давно не видно, и зимой
здесь согревают руки одни живые строки,
и Солнце только спит и падает в прибой.
На волны скоро будут навешены таблички,
купаться запретят и будут жечь костры.
Размеренная жизнь, забыл в кармане спички,
и вымок в них огонь до утренней поры.
Ласкается волна, песок ложится в руки,
легко дышать, когда завешен горизонт
дождем, но это так жара цветет со скуки,
и падают цветы на мой раскрытый зонт.

Оглянуться: лица не узнать,
только день крадется по краю
и ложится потом на тетрадь,
как осколок дождя и рая,
образ ночи и образ шальной
то ли бури, то ли любимой,
и становится день чужой,
и дождями часы хранимы.

День ложится на эту кровать,
закрывая руки и лица,
в сотый раз книгу жизни читать,
перейти в сотый раз границу,
улыбнуться и стать чужим,
… показать весь текст …

Сон проходит стороною
и едва колышет зной,
тучи снова к водопою
по небу бредут гурьбой.
Море им опять не радо,
дождь и слякоть ни к чему,
да и лету снова надо
разобраться по уму,
отчего же ночь темнеет,
шорох листьев, тихий сон.
Лето сумраку не верит
и не ждёт других времен.

Едва закатившись за луч золотого Солнца,
чуть боком за вывеску на магазине задел
летящий закатный и мыслящий тихо и ровно
не сонный не прожитый в эту весну беспредел.
Разъятый, разбитый на несколько луж мерцающих
и отражающих только ночную тьму,
он маленький бог этой ночью во тьме блуждающий,
и он забывающий в небе Луну и звезду.
Повесивший ночь на гардины непонимания
изящно склонив водопад из ночной тишины
загрузками память забил и стрелой ожидания,
но грузится день, а рождаются тихие сны.
Он ласково хмурится, он молодой и неистовый
приник к монитору и видит застывших людей
… показать весь текст …

Много ног босых и пыльных,
чёрных, в копоти земной,
и сложив в котомки крылья
по дороге дней бессильно
топают густой толпой.

Много рук несут поклажу,
а котомки за спиной
бьют по спинам так нескладно
(так уныло и протяжно)
песней чёрной и ночной.

За шагами только ветер
и пустой простор равнин,
… показать весь текст …

Пистолетом ткнули в висок,
отвели за забор, к другим.
Уронили потом в песок
и засыпали вместе с ним.
Отыграли свою зарю,
пролистали чужой журнал,
и теперь я огнем горю,
и в огне я душой пропал.
Соберут ли меня с земли,
и поднимут ли в свой черед.
Я не знаю, меня свели,
сбили просто небрежно в лет.
На пустой и сырой траве.
на границе ночи и дня
… показать весь текст …

Кружится косматая вьюга
по темным и зыбким полям,
ночному кошмару подруга,
зыбучим и сонным пескам.
Кружится и воет надрывно
и бьется в окно в этот дом,
и ночь эта кажется длинной
и ждет нас за каждым углом.
Разбиться в мелодии вальса
о жесткий жестокий карниз
мечтает косматая дама.
Такой вот у дамы каприз.