Нет, с ними не рифмуется война:
с младенцами и материнским чревом.
Черна станица в рубище горелом,
блудилищем боёв разорена.
Неясно, чем взорвётся тишина
в просторе городища запустелом.
Грязна, как нефть, на серебре и белом
в исход зимы убитая весна.
Годами умершвляли брата брат:
и ветры ныне веют на закат,
и сумрак напитался духом смерти.