Сегодня, завтра, через месяц,
Когда-нибудь, как стает снег.
Сорвусь по черным нотам лестниц,
Чтоб вновь упасть в двадцатый век.

Открою дверь, закрою снова,
Скелет увидев от страны.
Вернусь и сдам ключи былого,
С осадком собственной вины.

И что теперь кричать без толку,
Ушла на дно моя страна.
Когда ее делили волки,
А я смотрела из окна.

Держусь средь ритма суеты
На нитевидном пульсе снега.
Безумен город пустоты,
Холодных глаз, слепого бега.
Уеду в глушь, где топят печь,
Где дремлет Бог на старой крыше,
Где, все тревоги сбросив с плеч,
Я поднимаюсь к небу выше.
Где всюду призрачна канва
Сквозного, тонкого наитья.
В эфире неба — синева!
Зима, зима, снегопролитье…

Напьюсь я вдрызг сегодня этой сини,
Уйду туда, куда глаза глядят,
Где месяц в небе долькой апельсина
И звёзды многоточием горят.
Где спят средь трав забытые дороги,
Где в поле бродит тишь и благодать,
Где я могу, отбросив все тревоги,
Ковыльной нитью душу залатать.