В нем не было диссидентства. В то время существовало две категории людей, которые знали больше остальных, — это журналисты и артисты, потому что они чаще выезжали. И у отца было жесткое понимание своей позиции. И он, если взять, к примеру, недавние события, никогда бы не пошел на площадь. Но не потому, что в нем не было мужества — как раз мужества в нем было с избытком. Просто он считал, что если он живет в этой стране и она его кормит и дает ему право на работу, то нужно соблюдать правила игры. Либо ты их принимаешь и участвуешь в процессе, либо нет.
Из воспоминаний Максима Никулина о своем отце.