Ты жуй, сестра, водицы выпей малость, вот ты стоишь сейчас на четырёх, а я на двух, но сколько нам осталось вот так стоять — не знает даже Б-г. Тоска-зараза и печаль-паскуда вот как-то сразу, хором, мать бы их, а я всё жду: ну, может ниоткуда объявится, ну хоть какой-то СТИХ!
Не век же мне в конюшне ошиваться в надежде, что влетит сюда Пегас, ну там, с кобылой, скажем, повстречаться, потом меня подбросит на Парнас.
Но не летит сюда крылатый мерин: видать иссяк к кобылам интерес, а, может я, дурак, напрасно верил, что стиль высокий снимет глупый стресс и разорвёт застенчивости узы, что на Парнасе, как ни как, другой народ: там обитают и резвятся музы и рифмы с ритмами там водят хоровод, там всё благообразно и пристойно, там бирюза разлита в небесах… А я стою один, как мерин в стойле, в кепчонке старенькой и с вилами в руках