БОЛЬ ПОТЕРЬ

Не лечит время, нет, не лечит,
а только притупляет боль,
горят в Душе, как в храме, свечи,
а на губах слезинок соль.

И мир становится пустынней,
и к жизни гаснет интерес,
и взгляд на холмике остынет,
и ты не ждёшь уже чудес.

Но надо жить и помнить надо
всех, кто ушёл на небеса,
… показать весь текст …

Ворчуньи, хохотушки, недотроги…
ну как же вас мужчинам не любить?
вы — наше счастье, радости, тревоги,
а что на свете лучше может быть?

Пусть вам порой бывает очень трудно,
не всё прощается, не всё легко забыть,
святая гордость ваша неподсудна,
а что на свете лучше может быть?

Мы — сильный пол, и если будет надо,
сумеем женщин сердцем заслонить,
нам хорошо, когда вы с нами рядом,
а что на свете лучше может быть?

А в декабре зима опять влюбилась,
не слушая свою природу-мать,
она внезапно утром прослезилась,
не зная, как с собою совладать.

Осенний дождик отошел от спячки
и как медведь-шатун пошёл…, пошёл…,
а ветер слёзы утирал чудачке,
и ей шептал: «реветь — нехорошо…»

Сугробы-щеки, похудев — опали,
и потемнело белое лицо,
мы все прониклись музыкой печали,
времен и чувств разорвано кольцо…

Ах, женщины, бедовые чертовки…
Ах, женщины, бедовые чертовки,
Сводящие с ума лихих мужчин,
У вас глаза стреляют как винтовки,
В них дремлют искры звездных величин.

Ах, женщины, вы — наше вдохновенье,
Вы — наш внезапный ветер перемен,
Космического таинства явленье,
И брачного союза феномен!

Ах, женщины, маститые поэты
Вам посвятили много нежных фраз,
о вас немало лучших песен спето…
… показать весь текст …

А я по ягодке собрал счастливых дней
всего лишь горсточку в широкое лукошко,
жизнь — не варенье и всегда найдется в ней
того же дегтя маленькая ложка.

Пусть горсточка счастливых дней мала,
но тем она моей душе дороже,
что много раз боролась и ждала,
и верила, что хуже быть не может.

Но стоит мне в лукошко заглянуть,
на очень скудное послание от Бога,
откроется наглядно жизни суть,
нет, счастья не бывает слишком много!

А Душа у меня
оказалась без возраста,
то порою ведет себя
как малолетка,
то горит
ярче взятого в юности
хвороста,
то печальна,
как старая наша соседка.