Все меркнет перед поступью Христа…
Осенний вечер, ты не спорь, банален,
а день был ерундой завален,
но снова пуст как белизна листа.
Мне кажется что книжная труха
срастаясь с пылью образует время,
и дар прощенья неизбежно всеми
оставлен ради плотского греха.
Но меркнет мир перед лицом Христа …

Обними меня словом.
Найди это слово
в потаенном кармане сердечных хором.
Извини за банальность. Пусть слово не ново,
но оно вокруг нас брызнет огнем.
Ты мне просто скажи, не молчи. Между нами
мир изъеденный ложью тосклив и суров,
только то, что творится от сердца устами
укрепляет уставший телесный остов.
Так, что ты не скупись, жухлых слов мне не надо,
лихо фальшь не упрячешь как шило в мешок.
Что таится в душе? Не таишь ли там клада?
Обними меня словом, чтоб в слове был Бог.

Ты не включаешь белый шум,
лежишь укрывшись одеялом.
Твой город пасмурно угрюм,
ноябрьская ночь настала.
Забронзовевший слабый свет,
окно, громадный дом напротив,
и вкус сосательный конфет,
и дождь придирчиво настойчив.
Уснули в доме этажи,
съедает полумрак бульвары.
Последний хлипкий лист дрожит,
ненастья пережив удары.
Ноябрь поздний… Холода —
вон замаячили в прогнозах.
… показать весь текст …

Я устал просыпаться так рано…
Утром темным какой-то дурман
обволакивать улицы рьяно
начинает зачем-то, болван.
Жаль нельзя до апреля будильник
завести и проспать битый час,
и во сне отрешиться как схимник —
зимний профиль уныл как анфас.
На углу выпью будничный кофе,
телефон вечный мой оберег,
не хочу никаких философий,
день не лошадь, но сумрачно пег.

В Оптину за опытом
люди борозду
проложили топая,
вот и я иду.
Все дела уложены
в торбу за спиной,
облака пологие,
путь дает покой.
Во весь рот не скалится
бывшая мечта,
вдоволь позабавила
эта ерунда.
Все сместились радости,
чувства до краев
… показать весь текст …

Измени меня Боже с начала,
отжени, и не дай перейти
Рубикон, до него очень мало
мне осталось. Дай знак на пути.
Знак того, что одной с тобой плоти,
и одна в нас кипучая кровь,
что с тобой мы единого рода
покажи мне без полутонов.

Если бы гром не грянул —
кто помянул о Христе?
Малое стадо блуждает
вечно в своем хомуте.
Счастье вместилось в немногих
хештегах айтишной поры:
аутлет сто, интертеймент,
тонны подобной муры.
Если бы гром не грянул —
кто бы вгляделся в себя,
в мутное зеркало глаз,
что-то в себе разлюбя?
Если бы гром не грянул
и не случилась гроза,
… показать весь текст …

Иссякли дожди. Только капли дождя отступные,
по крышам стучат, настырно пытаясь пробить
извечное дно. Смотри, уговоры пустые
не могут пробоину в небе за так починить.

Таинственный знак там за пасмурным небом таится,
обитель Петра в рваных тучах и клочьях зари.
Наверное надо бы, надо бы было влюбиться
во что-то иное… Но мне подвернулся лишь ты…

Так что тут теперь? Я смотрю твою древнюю кожу,
листаю проспекты и площади старых цитат.
Я снова стою, снова пью твою темную воду,
пора перестать… Но ноги приводят опять.

Сегодня — вчера, новый день - тень былого:
побед на понюшку, усилий на год.
И если осталось ума хоть ненамного,
поводыря само сердце найдет.
Ты времени ход укротить не пытайся.
Минуты, то стражник спешащих часов.
Ты лучше в молитвы слова облекайся,
и часовым твоим будет сам Бог.

Где к тишине подставить запятую?
А пафос выплеснуть и замолчать в пути.
Судьба проводит за руку вслепую,
и этот коридор необратим.
Не якорись, привычки и дилеммы
твои уже устали от тебя,
ты перезащитил все теоремы,
что знал, не знал — с лихвой употребя.
Пора отстать, пора остановиться
и удивленно посмотрев кругом,
уже пора с травой соединиться,
уже пора… Когда еще потом.

Архангел из Архангельска, увы,
скоромный праздник не заменит нам
ту тайну, за которую должны
держаться, ставши ближе к образам.
В чернило проще черное макать,
свою всю суть забрызгав до ушей,
нет сил подштопать или подлатать,
мечтается матерей быть и злей.
Желаний книга выцвела, теперь
пора собраться, но казна пуста,
и нет начала у тоски, но верь,
как нет конца для жизни у Христа.
Архангел, я пишу, так значит жив,
Архангел, говорю, так существую,
… показать весь текст …