Свернулась кошечкой
в объятьях кресла,
Ну как ты, милая —
жива, воскресла?
Позволь дотронуться
до лба горячего,
Ты много видела,
даже для зрячего,
Позволь обнять тебя,
моё сокровище,
Иссяк под солнцем
поток злословящий,
И даже льдинки,
что больно ранили,