Не дают покоя журавли —
Обнимая небо, горько плачут.
Ищут мир, в котором солнце ярче,
За собой зовут на край земли.
Ты не бойся с ними, в небеса, —
В облаках рукой подать до рая…
Каждый раз я снова умираю,
Журавлей услышав голоса.

Каждое утро Катрина глядит наверх.
Там, высоко, на обрывистых снежных кручах,
клюв ледоруба крошит вековую твердь,
люди мужают, становятся чище, лучше.

Около дома Катрины альпийский рай —
озеро, туи, газон… далеко до трассы.
Тихо. Безветренно. Скоро спадёт жара,
выкатят кресло с хозяйкой на край террасы.

Адские боли ушли, но остался ад:
некогда сильные ноги теперь — как плети.
Память Катрину упрямо зовёт назад:
руки скользят, обрывает верёвку ветер…
… показать весь текст …

Старый Рашид в подворотне гоняет листву —
в паре с метлой исполняет заученный танец.
Рьяно скоблит тротуар, презирая усталость,
кланяясь каждой сориночке, как божеству.

После работы Рашид приготовит ханум —
от ароматов слюной захлебнутся соседи.
Жаль, что родная Бахор на ханум не приедет —
в прошлом году, в октябре, уплыла в тишину…

Вечером снова идти мониторить дворы —
труд не из лёгких в начале восьмого десятка.
Жизнь на чужбине не вышла красивой и гладкой,
а в одиночку — срывается в тартарары.
… показать весь текст …

Из депо за высоким забором,
Где житьё, безусловно, не рай,
В бесконечно заманчивый город
По утрам отправлялся трамвай.

С ветерком он катился по склонам
И по рельсам сновал там и тут…
Но и денно, и нощно был скован
Обязательным словом «маршрут».

Был он связан железным порядком
И спешил от кольца до кольца…
Только слушать умел он украдкой
Пассажиров влюблённых сердца.
… показать весь текст …