Увы, непостижима суть воды,
ни в облаках, ни в озере, ни в граде.
И своего ты образа черты
не в силах отразить на водной глади.
Рисунок поглощает твой она,
и размывает линию волна,
но ты упрям и утонуть рискуешь,
а на воде опять себя рисуешь.
Поскольку важным кажется узреть,
кем был, кто есть и кем ты станешь скоро,
но жизнь, как жадный зев водозабора
тебя с потоком увлекает в смерть.
И суть твоя струится, как вода,
а самоутверждения рисунок
… показать весь текст …

Не все ли равно, как закончится завтрашний день,
и солнце уйдет восвояси каким переулком,
коль четки свои ты собрал не из этих недель
и бросил небрежно, но ловко не в эту шкатулку?
Ее увезли за моря на галере большой,
и кто-то купил на базаре шкатулку от скуки,
а ты каждый раз ощущаешь больною душой,
как четки ласкают чужие, нечистые руки.
Из новых недель ты похожую нить сотворишь,
напрасно надеясь, что это деянье зачтется.
Но боль не уйдет и, возможно, поэтому лишь
не все ли равно, как закончится день и начнется?

Не уследил я тень, застыв в полночной дреме
сошедшего ко мне предвестника потерь.
Его багряный плащ мелькнул в дверном проеме,
и жутко за окном завыл какой-то зверь.
И пробежала дрожь волною леденящей,
в искристый колкий лед кровь смерзлась на бегу.
Зашевелился мрак и я — ненастоящий,
вдруг понял, что так жить, я больше — не могу.
И понял также я с прозреньем запоздалым,
что был мне подан знак, но я не уследил,
а, значит, не успел. И разумом усталым,
вплетаясь в связь времен, себя освободил.

Промчался гром над городом как «скорый»,
стегая плетью молнии леса,
и в страшном ливне растворился город,
фундаментом втекая в небеса.
И сузилось, раздвинувшись, пространство,
стихию люди пили как вино,
и потому не возбранялось пьянство,
что стало рюмкой каждое окно.
Квартир гондолы плыли в океане,
смешавшем синь и зелень под волной.
Не свет в глаза, но молния в стакане.
Не Космосом, но истиной земной.
Прошла гроза и нас не затопила
сквозь двери, окна, прорези фрамуг.
… показать весь текст …