Наконец расцвели, на исходе холодного лета, —
Я не стану срезать их, и ты невзначай не сорви —
Распустились садовые флоксы лилового цвета, —
Цвет печали моей, цвет моей безнадёжной любви.
И дрожат на ветру, словно в людях им мнятся злодеи.
Высоки и нежны, но таят неземные черты.
Для кого эдельвейсы, кому-то нужны орхидеи,
Но порою милее простые, как детство, цветы.
И под шелестом яблонь, средь гомона, стрёкота, свиста —
Здесь своя суета, гармоничная, словно мечты —
Незаметною радостью флоксов горят аметисты,
Словно тайны судьбы, словно книги сокрытой листы.