Детский дом — это та же неволя,
общежитие брошенных душ.
Это море печали и горя —
неизбывная детская грусть.
Чем-то разные, чем-то похожие,
мамой тетю чужую зовут.
Их сердечки тоской обморожены,
в ожидании чуда живут.
Чудо — это, чтоб их навестили,
вдруг пришли и забрали домой.
Чтоб семейный очаг растопили
и назвали «моя» или «мой».