Случилось страшное: Мне стало хорошо.
И хуже прежнего, что я хочу ещё.
И черт бы с этим, был бы кто виной!
Но нет —
Мне стало хорошо
одной

Любимые дни недели — с тобой в постели.
Как пазл: так различаться, чтобы совпасть.
Мы стали в итоге теми, кого хотели.
Все партии — шахи и маты, все карты — в масть.
Простая условность — сегодня мы безусловны:
Уснули в июне, проспали до сентября.
Я не волшебник, я химик любви и слова:

Тебя превращаю в стихи,
а стихи — в тебя.

Понять нужно самую малость.
Другого расклада нет:
Есть те, с кем встречаешь старость,
И те, с кем встречаешь рассвет.

Всегда будет то, что ближе.
Но правду не утаишь:
Есть те, о ком громко пишешь,
И те, о ком свято молчишь.

Бывает вот так: вырастаешь из детской куртки.
По-прежнему греет, только повсюду жмет.
И как-то нелепо выйти в ней на прогулку,
Как будто бы кто-то увидит и засмеет.

И вроде бы стала родной: согревала в стужу,
Прошла с тобой все метели и холода.
Казалось бы- что еще вам от куртки нужно?
Подумаешь, разве что стала чуть-чуть мала…

И ходишь в ней все равно до скончанья века.
Но смотришь тайком на витрины, разинув рот.
Бывает вот так: вырастаешь из человека.
И вроде бы так же греет… Но всюду жмет!

Больше чужой красоты и власти,
Больше, пожалуй, всего на свете
Люди не любят чужое счастье.
Это почти как чужие дети.

Те, если плачут — всегда противно,
Если кричат — невозможно слушать.
Так же, пожалуй, невыносимо
Счастье чужое коробит уши.

Люди привыкли: своим все можно.
Все идеально в пределах дома.
Счастье чужое всегда безбожно —
Либо грешно, либо незаконно.
… показать весь текст …

Горе-временно.Счастье-зыбко.
Бренна жизнь. Быстротечен век.
Человеку нужна улыбка.
И ещё один человек.