Он не почувствует, как перехватит дыханье,
Словно у рыбы, оставшейся на берегу.
Он не почувствует — некогда, бешено занят…
Тело уставшее скрутит от боли в дугу…

Он не почувствует яростной ревности вспышки,
Вмиг превратившейся в долгий беспомощный вой…
Горькой отравой наполнится сердце глупышки,
Слышавшей лишь накануне: «Любимая»… «Твой…»

Скалятся мило вокруг посторонние лица —
То ли поклонницы, то ли одно вороньё…
Право же слово — ей впору собою гордиться,
Если из множества «всяких» он выбрал её!
… показать весь текст …

Как же оно достало, послушай, мама!
Все говорят, как лучше, как есть, как надо…
Тонут в болоте семьями и домами,
Варятся в общем супе… Большое стадо…

«Надо, как все…» Кому это надо, мама?
Кто за судьбу и душу твою в ответе?
Росчерк поставят — «выполнена программа»,
Втайне ликуя, что и тебе «не светит»,

Что и тебя пожаловали в бараны…
Можешь поблеять гордо, сливаясь с массой.
(Только, ты знаешь, радоваться-то рано:
Этих рогатых режут потом на мясо.)
… показать весь текст …

Они уходят… Один, второй… Двенадцатый… Сто восьмой…
Ты каждый раз прошиваешь рану чёрной, как ночь, тесьмой
И плачешь, думая: как же так/за что/почему/зачем?
Потом является новый «ОН», решается ряд проблем.
Но снова проклятый день сурка… Взрывается болью мозг:
Какой двуличный!/опять не тот!/предатель!/да как он мог!
Один сценарий, один итог… и сердце, увы, одно,
И с каждым разом ещё сильней и дольше болит оно.
Вначале редкие, тени их сливаются в ровный строй.
Безумный, липкий, звериный страх вползает в твоё нутро…
«Помилуй, Господи! Хватит!»
…Пятьсот четвёртый… Семьсот седьмой…
А может, дело не только в них - причина в тебе самой?