Он летел в полымя под откос,
Исчезал в остывающих дюнах.
Он давно волчьей шерстью оброс,
И играл на оборванных струнах.

Он легко доставал до звезды
И ласкал её острые плечи.
А молитвы, как вещие сны,
Сберегали его от увечий.

Он забыл, что такое любовь,
И к стеклу прижимался в печали.
Свято верил в основу-основ
И не знал, что Христа всё ж распяли…
… показать весь текст …

Верю-не верю — простая игра.
Робкой синичкой в кругу журавля.
Сердца запреты тайком расскажи,
Жизненной правдой измерь миражи.
Белых цветов неразгаданный знак.
Поступи поздней вращательный шаг.
Знаю: дождусь у истока ручья
Пёрышком тихим… Чужая?.. Своя?..

Берегите любовь! Быстрый шаг — пыл мальчишки беспечный.
Земляничный туман, солнца луч и ажуров листва.
Если жизнь — это миг, ожидание — камушком в вечность.
Дай испить ледяной из ладоней по праву родства.

Не страшна постаревшая в поисках истины мудрость.
Ведь звенящий ручей одиночеству не осушить.
Бьёт фонтаном, и брызгами вдребезги крошится мутность
Всех зеркал, искажавших когда-то сиянье души.

Очень важно опять, чтоб весной белый сад лепестками
Закружил, и земля из-под ног унеслась под уздцы.
Не алмазными копями — тёплых надежд светлячками…
Только пусть не умолкнут счастливых дорог бубенцы.

«Ты очень хорошая…», — сердце сожмётся.
Так мало весны в этом позднем скитании.
А поле под ветром былинкой согнётся,
И утро придёт, но опять с опозданием.

Напрасные споры меж чувством и долгом:
В словах — расточительство, скупость — в молчании.
И каждая осень твердит, что не догма.
Доверчивость делит постель с обещанием.

По солнечной стрелке, ослепшей — прозрею,
Цветком прорасту сквозь забор отчуждения.
И если ты скажешь… Я снова поверю.
Пусть станет и правда теперь во спасение.

Ты не привыкнешь к нежности моей.
Её шаги стремительны и смелы.
Так дождь желанный сменит суховей,
И жажду утолит сок яблок спелых.

Ты не наскучишь нежности моей.
В её окне прибой и чайки криком
Разбудят ночь под пологом аллей,
Пыль звёздную рассыпав между стыков

Двух судеб, затерявшихся вовне
Земных и Солнечных цивилизаций.
Не знавшим нежности — покой во сне
И поиск вечности конечных станций.

А иначе — зачем ты нужна —
Не с заглавной, а строчною буквою?
Вдрызг проигранных дней череда,
Павшим ангелом в битве с разлукою.

Растрезвонили птицы окрест:
- Мол ищите, пропала же без вести…
Что, опять покорять Эверест?
Не пьянею в своей полутрезвости.

Собирала по крохам, нашла —
Караваем из хлебного месива.
Не склевала бы только молва,
Не покрылась бы корочка плесенью.

В краю невиданных птиц, в ста километрах от МКАД,
Ловлю движением губ поющих трав аромат.
Цветов звенящая речь (жаль, что умолкла сирень).
Вдруг забываешь о днях… Под сенью — спящая лень.

Ещё не полон сосуд, и собирает туман
Истому пришлых ручьёв из неразгаданных стран.
Почти касаясь плечом, без слов смиренными плыть
На лодке утренних грёз через прибрежную сныть.

Запретов красный сачок — змей распустил капюшон,
Тихонько сядет в ладонь, отбросив страх, махаон.
На миг, но стану сильней (хоть не подвластна печаль).
Цветами радуги в дождь свой разукрашу алтарь.

Что остаётся в прошлом, за бортом?
Огней потухших бакены и смог
Припрятанных когда-то «на потом»
Дел неотложных, и мечтаний стог.

Но память, что весной — рука в руке, —
Волною каждый раз зовёт вперёд.
Соломинка — мосточком вдалеке,
Пузырь восторга, Лапоть — обормот…

Как в сказке всё наивно и светло.
Неповторимость запаха волос…
Добро упорно побеждает зло,
И ты идёшь, забыв страховки трос.