Что бы ты ни дал женщине, она сделает из этого что-то еще лучшее. Если ты дашь ей сперму, она родит ребенка. Если ты дашь ей квартиру, она сделает уютный дом. Если ты дашь ей продукты, она сделает вкусную еду. Женщина все приумножает и развивает. Поэтому, если ты сделал ей какую-нибудь малюсенькую какашку, будь готов получить обратно тонну говна.

1) Он вдруг понял как утомительна жизнь, когда приходится заново прокладывать каждую тропинку и чуть не все время следить за своими вышагивающими ногами.

2) Все всегда оказываются не такими, как от них ждешь.

3) Когда боишься кого-то, ты его ненавидишь и все думаешь про него и никак не выбросишь из головы.

4) Они шагали рядом — два мира чувств и понятий, неспособные сообщаться.

5) Роджер набрал горстку камешков и стал швырять. Но вокруг Генри оставалось пространство ярдов в десять диаметром,…
… показать весь текст …

Жизнь не имеет аналога, потому что объемлет всё.
Все схемы проваливаются одна за другой: жизнь состоит из случайностей.

Есть родство между людьми, которые хоть раз сидели подле угасающего огня и мерили по нему свою жизнь.

Объяснить тебе, в чем смысл нашей жизни? Подумай о мотыльке, который живет один только день. А вот тот ворон кое-что знает о вчерашнем и позавчерашнем дне. Ворон знает, что такое восход солнца. Быть может, он знает, что завтра солнце взойдет снова. А мотылек не знает. Ни один мотылек не знает, что такое восход! Вот так и мы с тобой! Нет, Роджер, я не собираюсь читать тебе проповедь о том, сколь кратка наша земная жизнь. Мы знаем, что она непереносимо длинна, и тем не менее ее надо перенести. Но в нашей жизни есть смысл, потому что мы оба — избранники. Мы как мотыльки. Мы не знаем, что нас ждет, когда поднимаемся вверх, фут за футом. Но мы должны прожить свой день с утра до вечера, прожить каждую его минуту, открывая что-то новое.

В глубине души я оптимист. На интеллектуальном уровне понимая, что… шансы у человечества взорвать себя — примерно один к одному, на эмоциональном уровне я просто не верю, что оно это сделает.

Объяснения отнимают у вещей всю прелесть.

— На кой черт нам эти законы! — кричал ему в лицо Джек. — Мы сильные… мы охотники! Если зверь этот есть, мы его выследим! Окружим и будем бить, бить, бить!

История — это своего рода самопознание, и возможно, разумное самопознание. Оно способно дать верный ключ к тому, как вести себя в будущем. Только ключ — не более: ибо мы и сегодня находимся в том же положении, в каком находились всегда — в положении приговорённых к смерти.

Наверное, можно жить так, чтобы всякая любовь была благом, чтобы одна любовь не соперничала с другой, но пополняла её.

… подумать только, человеческий ум повсюду открывает законы и вместе с тем обманывается легко, как младенец.

— Взрослые во всем разбираются, — сказал Хрюшка. — И темнота им нипочем. Они бы собрались, пили бы чай и обсуждали, что да как. И дела бы у них пошли как надо…
— Они бы не подожгли остров. И не бросили бы костер.
— Они бы построили корабль…
Стоя в темноте, три мальчика безуспешно пытались выразить словами величие взрослых

Жизнь — феномен сугубо личный, с единственной фиксированной точкой отсчёта.

Старики стрекочут, как кузнечики, завидев проходящую мимо девушку.

А смерть не так нелепа, как жизнь, потому что нет ничего нелепей этого раздираемого ужасом комка, который, как язычок гаснущего огня, трепещет под рёбрами.

Пальмы-те, что ещё стояли, образовали зеленую крышу, подсвеченную дрожащей путаницей бликов. Ральф вскарабкался на платформу. Почувствовав прохладу, он прикрыл один глаз и решил, что тени на его теле действительно зелёные. Он вышел на край, обращенный к морю, и посмотрел вниз. Вода была прозрачной до дна и яркой от тропических водорослей и кораллов. Взад-вперед носились стайки блестящих рыбок. У Ральфа вырвался восторженный возглас:
-Иииуух!

«…На протяжении моей жизни я не раз бывал потрясен и оглушен, узнавая, что мы, люди, можем проделывать друг с другом. И раз я убеждаюсь, что человечеству больно, это и занимает все мои мысли. Я ищу эту болезнь в себе. Я узнаю в этом часть нашей общей человеческой натуры, которую мы должны понять, иначе ее невозможно будет держать под контролем. Вот почему я пишу со всей страстностью и говорю людям это: смотрите, смотрите: вот какова она, вот какой я ее вижу, природа самого опасного из всех живот…
… показать весь текст …