«Ему легче гору поднять, чем сказать это слово. Потому что ему нечем его поддержать, а у меня за горою — еще гора, и еще гора, и еще гора…- целые Гималаи любви! Вы замечаете как все они, даже самые целующие, даже самые как будто любящие, боятся сказать это слово, как они его никогда не говорят?! Мне один объяснял, что это… отстало, что: зачем слова, когда — дела? (То есть поцелуи и так далее.) А я ему: „Э-э! Нет! Дело еще ничего не доказывает, а слово — все“. Мне ведь только этого от человека нужно: лю-блю… и больше ничего, пусть потом что угодно делают, как угодно не любят, я делам не поверю, потому что слово было. Я только этим словом кормилась, потому так и отощала. О, какие они скупые, расчетливые, опасливые! Мне всегда хочется сказать: „Ты только — скажи, я проверять не буду!“. Но не говорят, потому что думают, что это — жениться, связаться, не развязаться».