Я люблю, когда в тонком стакане играет золотистое вино; я люблю, усталый, протянуться в чистой постели; мне нравится весной дышать чистым воздухом, видеть красивый закат, читать интересные и умные книги. Я люблю себя, силу своих мышц, силу своей мысли, ясной и точной. Я люблю то, что я одинок и ни один любопытный взгляд не проник в глубину моей души с её тёмными провалами и безднами, на краю которых кружится голова. Никогда я не понимал и не знал того, что люди называют скукою жизни. Жизнь интересна, и я люблю её за ту великую тайну, что в ней заключена, я люблю её даже за её жестокости, за свирепую мстительность и сатанински весёлую игру людьми и событиями.

— Тише, тише, тише. Подвинься ближе. Смотри в глаза.

Я всегда была очаровательным существом, нежным, чувствительным и благодарным. И мудрым. И благородным. И таким гибким в извивах стройного тела, что тебе будет радостью взглянуть на тихую пляску мою; вот в кольца свернусь я, тускло блесну чешуёю, сама обовью себя с нежностью и в нежно-холодных объятиях умножу стальное тело. Одна во множестве! Одна во множестве!

Тише. Тише. Смотри в глаза.

Тебе не нравятся покачивания мои и мой прямой, открыт…
… показать весь текст …

Из всего удивительного, непостижимого, чем богата жизнь, самое увлекательное и непостижимое — это человеческая мысль…

Счастье… обширно и многогранно; лишенный возможности быть счастливым в одном, найдет свое счастье в другом.

Послушай все слова, какие сказал человек со дня своего творения, и ты подумаешь: это Бог! Взгляни на все дела человека с его первых дней, и ты воскликнешь с отвращением: это скот!

Самая ужасная тирания — это тирания мелочей.

даже самая незначительная доля власти… легко кружит — неразвитые головы…

Я люблю, когда в тонком стакане играет золотистое вино; я люблю, усталый, протянуться в чистой постели; мне нравится весной дышать чистым воздухом, видеть красивый закат, читать интересные и умные книги. Я люблю себя, силу своих мышц, силу своей мысли, ясной и точной. Я люблю то, что я одинок и ни один любопытный взгляд не проник в глубину моей души с её тёмными провалами и безднами, на краю которых кружится голова. Никогда я не понимал и не знал того, что люди называют скукою жизни. Жизнь интересна, и я люблю её за ту великую тайну, что в ней заключена, я люблю её даже за её жестокости, за свирепую мстительность и сатанински весёлую игру людьми и событиями.

«Мысль»

Ложь перед самим собою — это наиболее распространенная и самая низкая форма порабощения человека жизнью.

Когда тысячи убивают одного, то, значит, победил этот один.

Память человека так капризна!
Вечно гнёт чего-то там своё.
На неё не действует харизма
Нет авторитетов для неё.
Много тысяч лиц проходит мимо
Лёгкой тенью удаляясь в забытьё,
Но какое-то лицо необъяснимо
Получает право на житьё.
Память человека удивляет!
То, что не просил, она даёт,
Ну, а то, что нужно, удаляет,
Словом, на хозяина плюёт!

Зрение — большая помеха для ума, как и слух: недаром на земле мудрецы слепы, а лучшие музыканты глухи.

…Искренний чистый и приятный смех, даже только весёлая, но искренняя улыбка составляют одно из украшений жизни, быть может, даже наилучшую ценность её… А что такое смех без искренности? — это только маска смеха, кощунственная в своём наглом стремлении подделать жизнь и саму правду…

Сомнением легче заразить, чем верой.

Когда совсем не на что смотреть, то это слепота.

Вы замечали, как одинок всегда крик человека: все говорят, и их не слышно, а кричит один, и кажется, что все другое молчит и слушает.

А скажите: стремление к свободе вы почитаете пороком или добродетелью? — Весь цивилизованный мир считает стремление к свободе добродетелью, — возмущенно отозвался Я. — Я и не ожидал иного ответа от гражданина Соединенных Штатов. А вы лично не думаете ли, что тот, кто принесет человеку безграничную свободу, тот принесет ему и смерть! Ведь только смерть развязывает все земные узы, и не кажутся ли вам эти слова — свобода и смерть — простыми синонимами?

— Двадцать один, двадцать два, двадцать три… Смотри, Фома, опять фальшивая монета. Ах, какие все люди мошенники, они даже жертвуют фальшивые деньги… Двадцать четыре… А потом опять скажут, что украл Иуда… Двадцать пять, двадцать шесть…

Разве не умнее: жить, хваля жизнь, нежели ругать ее — и все же жить?

Только люди нарушают свои договоры, черти же всегда их исполняют…