Однажды я расссказал знакомому немцу, имевшему компьютерные дела с банками, что проценты под ссуду во многих российских банках доходят до сорока и больше!
— Сколько процентов? — поразился немец.
— Сорок. Это сколько же, например, Дойче Банк получил бы, если бы я занял у него под такие проценты тысяч сто?
Немецкий мой приятель подумал и ответил:
— Десять лет тюрьмы. Как минимум.

А смеркается быстро — быстрее, чем веко
закрывает глазницу с пытливым зрачком.
По прерывистым струнам дождливого века
пролетающий ангел проводит смычком.

Я люблю эту музыку строгого ливня
и разлившихся луж — местечковых морей,
где купает листва пожелтевшие бивни
и блестят золотые глаза фонарей.

В небольшом городке так спокойно и просто
умирать и рождаться, не чувствуя вех.
Я не верю, что вниз обрываются звезды —
это мы, безымянные, падаем вверх.

Сегодня, неподалеку от дома, меня поджидал здоровенный черный котяра. Я сразу понял, что он поджидает именно меня, потому что, когда я приблизился, он кивнул, приподнялся и с неторопливой наглостью перебежал мне дорогу. После чего снова уселся и уставился на меня.
— Сволочь, — сказал я.
— Мяу, — огрызнулся котяра.
— И чего ты добивался? — продолжал я. — Всё равно ж пойду дальше.
И пошел, но, заглядевшись на подлое животное, ударился большим пальцем ноги о бордюр. Да какой там бордюр — настоящий поребрик.
Вы когда-нибудь слышали, как ржут коты? Я услышал.

Однажды замерзла вода,
однажды поля опустели,
и я, пробудившись в постели,
спросил удивленно тогда:
«Ко мне ли явились метели?
За мной ли пришли холода?»

А следом в проеме окна
как алые маки, мелькнули,
летучие рыбы огня,
и я у проема окна
спросил удивленно со сна:
«Ко мне ли явилась война?
За мной ли охотятся пули?»
… показать весь текст …

В субботний вечер в маленьком кафе
На невысокой деревянной лавке
Полковник артиллерии в отставке
Глотал коньяк, в кармане галифе
Раскрыв украдкой тощий кошелек
И мрачно пересчитывая деньги.
Он созерцал бетонные ступеньки,
Немытый пол и скучный потолок,
Испытывая приступы тоски,
Дробящие сознание, как свёрла.
Недорогой коньяк царапал горло
И стягивал удавкою виски.
Существованье — повод для вражды.
По крайней мере, повод для запоя.
… показать весь текст …

`
День был бел, словно школьный мел,
день глотал декабря комок
и любил этот мир, как смел,
и любил эту жизнь, как мог.
И сводила зима с ума,
сотворив из друзей врагов,
и сходила с ума сама,
наглотавшись своих снегов.

И снегами мела метла,
и толстела земная плоть.
И плыла, словно щука, мгла,
от луны откусив ломоть.
… показать весь текст …

И кончится всё, и начнется сначала,
И вихрем подхватит людей у причала,
И бросит в оранжево-жадное море,
Которое залпом поглотит их вскоре.
А тем, что остались случайно на суше,
Обрушится ливнями небо на души,
И будет над городом ветер, как прежде,
Метаться в безумной и горькой надежде,
Метаться в болезненном старстном порыве,
Гвоздем ковыряя в засохшем нарыве,
И выть в подворотнях, как стая собачья,
С какой-то звериною радостью плача
Над телом, которое в муках окрепло
И стало внезапно лишь горс…
… показать весь текст …

Февраль 2012. Редакция одного киевского журнала, в очередном номере которого вышел цикл моих рассказиков. Сидим, празднуем. На столе коньяк, виски, легкая закуска. Один из авторов того же номера, хорошенько приняв, начинает рассуждать о классиках.
— Взять того же Гоголя, — говорит. — Смешно, конечно, написано, но, если разобраться — говно… Или Зощенко. Тоже, конечно смешно, но, опять таки, говно, если разобраться…
Проходит некоторое время, он поворачивается ко мне.
— Прочел твои рассказы. Смешные.
— Я понял, — говорю. — Смешные, но говно.
Он посмотрел на меня строго и говорит:
— Не зазнавайся.

Многих интересует судьба Лукашенко. Будет как обычно — напьется с друзьями в бане и его посадят вместо другого на самолет, летящий в Ленинград. Если я ничего не путаю.

Однажды я поинтересовался у знакомого американца, отчего на День Благодарения принято есть индейку. Тот пояснил мне, что это старинная традиция, когда местные индейцы указали первым переселенцам, кого и что в здешних местах можно есть. А когда собрали первый урожай, новоприбывшие устроили с туземцами совместное пиршество, на котором подавали жареную индейку. Вообще — резать коров было накладно, куры несли яйца, а тучные индейки водились повсюду.

— Можно сказать, — заключил мой американский приятель, — что индейка спасла первопоселенцев от голода.

— М-да, - Умеете вы благодарить…

А мы преступно стойки, а мы прекрасно шатки,
пытаясь в никуда протиснуться бочком.
Вращается Земля на лестничной площадке
недетскою рукой запущенным волчком.

Прошу, открой мне дверь, налей хотя бы стопку —
не алкоголя, нет, а воздуха полей.
А дальше пусть несут меня со всеми в топку
извозчики весны на пухе тополей.

И в этой полумгле, дрожащей и непрочной,
расплывшейся в виске, распившейся в тоске,
стоит забытый Бог у скважины замочной
и светится луна в дверном твоем глазке.

Столичен шум и миг сердечен,
неон разлился в ореол,
и тротуаров бурых печень
клюет сиреневый орел.
Как быстро сумерки в апреле,
теряя бархатность и вес,
в обычной луже догорели,
отмежевавшись от небес.
И ветер, в избранности ветхой
с самим собою говоря,
стегает ивовою веткой
косые щеки фонаря.
Я превращаюсь ночью в город,
жестокосерд и темнолиц,
… показать весь текст …

Не надо обучать меня азам —
От постулатов я впадаю в ересь,
Не доверяя собственным глазам
И в сердце, как ни грустно, разуверясь.

Я не гожусь для замков на песке.
Оставим простодушие овечкам.
Мне нравится висеть на волоске
Веселым безымянным человечком.

Поглаживай натянутую нить,
Покачивай прикосновеньем пальца.
Попробуй, если сможешь, приручить
Детеныша с душой неандертальца.
… показать весь текст …

Строю башню из слоновой кости,
обношу китайскою стеной.
Будет время — заходите в гости,
сумерки и ветер с тишиной.

Залетайте, птицы и созвездья,
с Млечного свернувшие пути,
с вестью от высокого безвестья,
с пустотой в разомкнутой горсти.

Сестры поднебесные и братья,
изучив сиротства ремесло,
протяните для рукопожатья
луч или дрожащее крыло.
… показать весь текст …

В незлопамятное сердце
заплывает тишина
от тепла открытой дверцы
и от холода окна.

Прорастает в тусклой меди
контур дымчатой струи,
и квартира, словно бредя,
помнит запахи твои.

И пространство неумело
выворачивает швы,
повторив движенья тела
и наклоны головы.
… показать весь текст …

Нас вспомнят всех — пускай не поименно,
но вспомнят — сотню лет тому вперёд
о том, как жил отважно и влюбленно
на свете удивительный народ,

как, мифы об империи развеяв,
на переломе судеб и веков
из мирных и весёлых гречкосеев
преобразился в гордых козаков.

Мы были тем и рады, чем богаты —
нам нужен был не времени разлом,
а под цветущей вишнею у хаты
трапезничать с друзьями за столом.
… показать весь текст …