Растворившись: то в Шнитке, то в Бахе,
слабый голос сорвав, как джекпот,
я скучаю по утренней птахе,
и она, как умеет поёт.
Одинока, что во поле колос
и осенние волны с утра:
птичка певчая пробует голос, —
никому не жена, не сестра,
но метафора. Мне ли об этой
разновидности счастья не знать:
на два голоса песенке спетой, —
пролетарская челядь и знать?
Мне ли маяться, слушая трели,
оркеструя любовь, как свирель,