Пусть другие бросаются в толпу, чтобы не познать или, вернее, чтобы возненавидеть себя; мудрец избегает большого света и ищет уединения. Почему хорошо ему только с самим собой или с себе подобными? Потому, что его душа — верное зеркало, в которое не страшно заглянуть истинно добродетельному человеку: ему нечего бояться самопознания, в худшем случае есть приятная опасность самовлюбления.