Захожу с талоном — сидит. Рыжие крашеные космы из-под крахмального колпака в разные стороны, как морковка из корзинки, торчат.
_ Кулончик купить не желаете?
— Господи, доктор, ну какой ещё кулончик! Я едва шлёпаю: вот тут и вот тут ногу разламывает. То ли подагра схватила, то ли отложение солей…
— Хороший кулончик, — перебивает докторица. — Мельтихворовый с тибецитом. Нам, знаете ли, платят мало, приходится подрабатывать. Вот эти кулончики один тибетский монах на реализацию привёз. Заговоренные. Недорого.
— Нет, спасибо.
— Ну, тогда до свиданья.
— А нога-то, доктор? Вы мне поможете?
— Да что нога… Помажьте дома чем-нибудь…
Через месяц нога прошла — живот схватило. То ли вобла сильно солёная в поджелудок клюнула, то ли почки от пива совсем распустились. Захожу с талоном.
Не хотите кулончик приобрести?
— Ой, доктор, вы и в этом кабинете?
— А как же, платят мало, приходится совмещать.
— Так помогите. У меня вот тут и вот тут…
— А кулончик никак не хотите?
— Да нет… Зачем он мне…
— Ну, тогда всего вам доброго.
— А поджелудок-то, доктор?
— Да попейте дома чего-нибудь. Или, наоборот, воздержитесь…
Уполз я воздерживаться.
А вчера иду в поликлинику — по утрам что-то на затылок давить стало, как будто политиков наслушался, — она стоит у ограды, кулончиками торгует. Я присмотрелся — ну точно: она! Подрабатывает.
Загляделся — и в канаву, бабах!
Кричу:
— Доктор, ну хоть сейчас-то вы мне поможете?!
И ведь помогла. Точно! Чтобы я из канавы вылез, руку мне подала. С кулончиком. Из мельтихвора с тибецитом.