Осталось три до твоего дня рождения.
Осталось три вечности, чтобы тебя забыть,
Смириться с жестоким судьбы поражением,
Признать твой уход, и наконец отпустить.
Я помню тот день, когда смерть к тебе прилетела
На крыльях жестокого и хлоднокровного времени.
Бабушка, знаешь, а я ведь в тот миг не поверила,
Что суждено мне сломаться под тяжестью смертного бремени.
Я помню твои навсегда закрытые веки
И бледные губы на безмятежном лице.
И словно в усмешку судьбе на них застыла улыбка,
Опровергая идею о печальном конце.
Прошли года, а мне не как не изгнать
Из мыслей улыбку на мертвых губах.
Тебе удалось после смерти судьбе показать
Что ей не удасться зажечь в твоем сердце страх.
Я помню седые косы, что я же плела
И в памяти все еще мягкость твоих волос.
Признаю, судьба тебя забрала,
Но ветер времен твой образ мне вновь приподнес.
Я помню, как гладила плача твою плечо,
Так искренне веря, что ты не мертва,
Что тебе просто холодно, а сердце мое горячо,
И ты вновь проснешься от моего тепла.
Но ты не вставала, все так же лежа в гробу,
Вокруг сновали мне незнакомые лица,
Они пришли попрощаться, твою обсудив судьбу
Что ты жила словно ангел и улетела как птица.
Я помню день похорон и много плачущих лиц,
Твой гроб, лежащий на мокрой земле.
Бабушка, не было слышно и птиц,
Ведь даже небеса рыдали по тебе.
Я помню, что не было слез на моем лице
Лишь до того момента, когда тебя
Не стали предавать сырой, жестокой земле,
Навеки отнимая у меня.
И помню, как вырвался крик из дрожищих губ,
Когда твое лицо закрыли белой тканью,
И как я рвалась из сжимавших рук
Вдруг осознав, что я тебе теряю.
Как много лет я не могла тебя забыть,
Рыдала, приходя к твоей могиле
И тщетно я молила Бога отпустить,
Молила о забвение, о силе.
И вот сейчас я вновь его прошу
Твой образ в мыслях воскресить.
Не для того, что бы позлить судьбу,
А для того, чтобы улыбку подарить.
Осталось 3 дня до твоего дня рождения.
Осталось 3 вечности чтобы тебя забыть.
Нет, бабушка, я не предамся забвению!
Я буду жить, продолжая твой образ хранить!