Да, а еще мы норовим свернуться клубочком на груди, и чтоб одеяльце поправили.
— В глаза мне смотри, пародия на подобие! — Бог рвал и метал, — Ты! Мой первенец! Венец моего творения! Как ты мог?!
— Да она мне плешь проела, папа! — Адам, сгорая от стыда и отчаянно хлюпая носом, пытался оправдаться, — Просто достала с этими яблоками!
«Хочу попробовать» да «хочу попробовать»!
Сколько можно? Я уже и втолковывал, и убеждал, и орал.
Да что орал — я ее колотил, папа. Раз пять. И ничего не помогло!
«Хочу» — и хоть тресни. А все змея твоя, между прочим!
Это она Еву подговорила, тварь неблагодарная!
Евка же наивнее подорожника, добра до умопомрачения и глупа, как пень — ей самой бы и в голову не пришло, папа.
А змеюка дурехе все уши прожужжала. «Тебя за дурочку тут держат», «Сами тихонько хрумкают, а тебе шиш», «Что за жизнь у тебя? Принеси-подай-пошла вон!».
Вот Ева и озверела!
— Так. — Бог задумчиво нахмурился, — Змея, значит. Ну что ж, она у меня на пупке извертится, интриганка! Ноги вырву! Землю есть будет! И Еву твою я живо научу послушанию. Колотил, говоришь? Не помогло, говоришь? У меня она узнает кое-что о настоящей боли!
Адам с облегчением закивал отцу:
— Пап, давай гремучую заразу в узел скрутим да в хаосе утопим? И заживем лучше прежнего, а?
— Это ведь не мелкая досадная оплошность, сынок… Ты нарушил мой запрет и этому не может быть никакого оправдания, — лицо Бога окаменело и Адам понял, что говорить больше не о чем, — Слушай мой приговор. С Евой и змеей я разберусь после. А ты. Вон из Рая! Навсегда. Пойдешь на Землю, днем будешь добывать хлеб в поте лица, а ночью думать о своей глупости! Прощай, сын мой. Как только ты выйдешь за райские врата, обратная дорога закроется на веки вечные. Сроку тебе — до рассвета. А сейчас мне пора спать.
Бог щелкнул пальцами и погасил Свет. Райский Сад погрузился в непроглядную тьму и все звуки немедленно стихли.
Адам поднялся с колен и утер слезы подолом рубахи.
Темнота не доставляла ему никаких неудобств, в этом месте он знал наизусть каждую пядь.
Плотно сжав губы и кулаки, он двинулся к Запретному Дереву, около которого оставил Еву, направляясь к отцу.
Под ногами захрустели огрызки яблок.
Едва различимая тень поднялась ему навстречу. Робкий шепот:
— Адам…
— Слушай внимательно, душа моя, — негромко заговорил Адам, — Папа вне себя от ярости. В такое время попасть ему под руку… Ох, лучше даже не представлять. Не знаю, как я жив остался. Тем более, что заявил ему, что духу моего тут больше не будет. Он в гневе ужасен, поверь. Словом, мне за тебя страшно. Я ухожу прямо сейчас. Решай — ты со мной или останешься с папенькой, его скверным характером и дурацкими запретами? Мы еще посмотрим, кто без кого затоскует. Ишь, деспот!
Он глубоко вдохнул, упрямо вздернул голову и погрозил кулаком куда-то в сторону.
Затем, твердо ступая и не оглядываясь, Адам весело и решительно направился за райские врата, самодовольно ощущая по легким шагам за спиной послушное присутствие спутницы.
Мелькнули и остались позади золотые створки — и тут же раздался раскат грома, после которого за спинами изгнанников образовалась пустота.
Обратный путь перестал существовать.
Адам саркастически хмыкнул, когда сзади донеслось подавленное — словно ладонь прижали к губам — и едва различимое «Ох, что теперь будет.». Впрочем, отнюдь не отчаянное, а скорее. любопытное?
Они шли быстро, молча, так же, как покинули Рай — он впереди, она за ним. И вот темнота начала сереть, потом бледнеть, еще миг — и Великое Светило озарило Землю, а день окончательно сменил ночь. Взору Адама открылась изумительная картина — слева синее море неспешно катило к берегу теплые волны, справа зеленел и добродушно покачивал кронами девственный лес, а белоснежный песок ласкал ступни, вливая в Адама новые силы и новые надежды. Пение птиц и солнечный свет наполнили его душу безграничной радостью.
— Это называется «наказание»?! — вскричал Адам, — Да это же величайшая награда!
О чем только думал папенька? Ева, любимая, ты только посмотри, какое чудо подарили нам твое дурацкое упрямство и обыкновение идти на поводу.
Он, сияя от восторга, повернулся к своей спутнице…
— Па-ааа! Папа-ааааа! Папочка-ааааа!!! Умоля-аааю, забери-ииии меня обратно-оооо! — полный безумного отчаяния вопль Адама расколол небосклон. В трещине показалось ехидное лицо Бога.
— Теперь ты вопишь «папа», дважды ослушник? — громоподобный божественный хохот сотряс земную твердь,
— Теперь ты молишь о помощи? Нет! Да будет так — отныне и навеки, ты будешь жить с той, которую вытащил из райского сада.
Плодитесь и размножайтесь! Привет потомкам, оболтус!
Бог исчез и небесная трещина затянулась без следа.
Адам мучительно застонал и обреченно повернулся к своей спутнице.
Та поощрительно подмигнула ему, широко улыбнулась и игриво показала язык. Тонкий, гибкий. С раздвоенным концом…
…под видом Евы на волю вышел Змей!