Я на себя смотрю со стороны
И жизнь свою, как чью-то, наблюдаю,
Зажили раны, но рубцы видны,
И в дни ненастные от боли я страдаю.

Бог встретился со мною на пути,
И я прошу: прости и отпусти,
Возьми меня в свой ад или в свой рай,
Но только больше жить не заставляй.

Бог постоял на праведном пути,
И, не приняв последнее — «прости»,
Сказал, что рая в небе вовсе нет,
Но ада хватит здесь на сотни лет.

Пишу стихи, играю с янтарём,
Смотрю на жизнь, как на песочный город,
В котором так непрочен каждый дом,
И потому так хрупок и так дорог.

Люблю собак с их нежностью простой,
Закатов свет, осенних листьев шорох,
И лёгкий снег над улицей пустой,
А иногда газет ненужный ворох.

Хотела бы сказать — люблю людей,
Но не скажу, душой кривить не стану:
Уйдя от них, как от лихих зверей,
Одна в углу зализываю раны.

Привыкнуть к одиночеству нельзя,
Как не привыкнуть к горю иль беде,
Ни книги не помогут, ни друзья,
Ни водка, ни пристрастия к еде.

Лишь став свободным от пустых надежд,
Лишь выучив страдания урок,
Ты перейдёшь мучительный рубеж,
Поняв, что каждый в мире одинок.

Уйти от одиночества нельзя,
Войди в него, прими его как путь
Всего живого — ветки и дождя,
Как бытия таинственного суть.

У людей есть дети — солнечные зайчики,
У людей есть дети — девочки и мальчики,
Мир от злобы-ярости захлебнулся б заживо,
Если б эти зайчики не светили каждому.

Красота, как туман,
Красота, как обман,
Красота, как далёкий мираж:
Чтоб её отыскать,
Чтобы ей обладать,
Ты, быть может, полжизни отдашь.

Но поймав, отыскав,
Разгадав и поняв,
Ты свершишь всем известную блажь:
Вдруг растает туман,
Явью станет обман,
И исчезнет прекрасный мираж.