— Кажется, готов, — сказал пассажир и осторожно потрогал лежащее тело.
— Дышит, — присев на корточки, ответил водитель.
Двое мужчин растерянно стояли на ночной улице, возле приткнувшегося к бордюру автомобиля.
— Черт, ты когда-нибудь научишься ездить?
— Может, «скорую» вызвать?
Пассажир c недоумением посмотрел на водителя.
— Давай его в салон, потом разберемся.
Мужчины осторожно взяли пострадавшего и стали заталкивать на заднее сиденье.
— Тяжелый.
— А вонючий-то, страсть! Типичный бомжара.
— Чего ж ему не вонять, сам бы по помойкам рылся, от тебя бы не так разило.
— Ноги прибери, с сиденья свисают.
Мужчины проворно уложили тело и усевшись в машину рванули от места аварии.
— В больницу поедем?
С заднего сиденья раздался то ли стон, то ли кряхтенье.
— Гляди, оклемался, — обернулся водитель, — едем ко мне, на свету осмотрим его. Может не так страшно, тогда накормим и отправим на все четыре стороны.
— Этого типа домой потащишь?
Но водитель уже разворачивал машину.

Василий, именно так, Василий, и в самом деле был бомжем. Вот только под машину он попал не случайно. Василий никогда не попрошайничал в открытую и не приставал к людям, он просто стоял и скорбно смотрел на выходящих из магазина. В удачный день всегда что-то перепадало от раздобревших в предвкушении домашнего застолья покупателей. Но зимой подают неохотно, люди стремятся укрыться в тепле, не обращая внимание на замерзающего побирушку. К тому же времена настали неспокойные, подвалы в большинстве своем закрыли, на дверях подъездов понаставили замков. И вся недолгая жизнь Василия показывала, что зимой без еды легко загнуться ненароком, как это случилось уже не с одним его приятелем. А потому, способ выживания он выбрал довольно опасный, но при удачном стечении обстоятельств, позволяющий сытно поесть и переночевать в подъезде или теплом подвале.

Обычно Василий околачивался возле новых домов, где обитает зажиточная публика и с утра выбирал будущую жертву. Как выбирал, пожалуй, он и сам бы не мог объяснить. Может по глазам, может по манерам или повадкам. А вечером, когда на улице становилось темно, угадав с какой стороны, подъедет машина, Василий бросался под колеса. Вернее, так казалось водителю. На самом деле Василий в прыжке ударялся о крыло и быстро откатывался на безопасное расстояние. Он всегда старался, чтобы удар получился ощутимым для водителя, но не приведи бог помять машину. Как-то по неопытности он помял крыло новенькой иномарке, и с тех пор у него недостает одного зуба. Василия передернуло от неприятных воспоминаний.

Конечно не все водители, даже предварительно отобранные, отличались благородством. Бывали случаи, что Василия оставляли лежать на обочине, стараясь быстрее сбежать от места трагедии. Бывало, везли к врачу, а один раз выбросили в мусорный контейнер. Но чаще хорошо кормили, иногда давали несколько дней отоспаться, не прогоняя из подъезда. Как-то раз Василия даже поселили на даче, велев её охранять, и он прожил в относительном тепле до весны. Потом с хозяином дачи пришлось расстаться, — Василий проворовался, и сытая жизнь закончилась.

До дома доехали быстро, мужчины вышли из машины и тихонько переругиваясь, вытащили с заднего сиденья пострадавшего, затем, мешая друг другу, понесли его к лифту.
— Осторожнее, не прижимай его ко мне, он весь в грязи.
— Давай помоем его?
— Вдруг он от воды помрет? Пусть так и будет, может ему привычней.
В квартире, Василий решил, что притворятся сверх меры не стоит, чтобы его не спустили невзначай в мусоропровод, и пошатываясь встал на ноги.
— Смотри, живучий какой, — хозяин квартиры осмотрел Василия и удивленно зацокал языком, — ни одной царапины. Я грешным делом подумал, что мы его уморили.

Потом состоялось обычное мужское знакомство, со скромным ужином. Василий от еды не отказывался, но ел медленно, с достоинством бомжа-интеллигента. Когда гость ушел, хозяин разговорился со своей жертвой. Он рассказал, что жена от него ушла, прихватив, малолетнего сына и живется ему одиноко.

Василий более помалкивал, он по опыту знал, чем больше человек при тебе выговорится, тем труднее ему будет выгнать нежданного гостя на улицу. Может в этот раз повезет, и хозяин квартиры пристроит его на свою дачу? Тогда уж Василий не совершит прежней глупости, а может по осени вернется на дачу снова.

Хозяин все говорил и говорил, у Василия даже глаза стали слипаться. Но чем больше он слушал своего собеседника, тем более очевидным становилось родство душ. Василий даже проникся к нему уважением. Нет, мужчина, конечно, не добывал пропитание на помойках, но был такой же одинокий, как сидящий перед ним бомж. Вот так взять и привести с улицы первого встречного, накормить и до сих пор не выгнать. Знаете ли, в его жизни такое случалось нечасто, это как выигрыш в лотерее. Василий даже почесываться старался незаметно, чтобы не прерывать речь этого истосковавшегося по общению человека.

Глубокой ночью, когда хозяин вдруг глянул на часы, Василий затаил дыхание. Вот тут-то все и должно было решится, скажет сейчас: 'Приятно было познакомиться, прощай'.
Но хозяин, покопавшись в шкафу, достал старое одеяло и постелил его в углу. Потом пристально посмотрел в глаза засидевшемуся гостю, положил ему на голову руку и сказал:
— Ладно, помоешься, завтра. Живи, так и быть, сколько получится.

У Василия защипало в глазах, внутри горла что-то засипело, и он в первый раз в своей жизни неумело замурлыкал.