На одной литературной вечеринке Корней Иванович Чуковский познакомился с писательницей Евдокией Нагродской, автором нашумевшего романа «Гнев Диониса».
Нагродская была дочерью Авдотьи Панаевой, гражданской жены поэта Некрасова. В наследство ей досталась рукописная тетрадь Некрасова, чрезвычайно заинтересовавшая Чуковского, который многие годы исследовал творчество великого поэта. Корней Иванович решил раздобыть драгоценную рукопись, для чего договорился с Нагродской о встрече у нее на квартире. Однако, не надеясь уломать писательницу своими силами, он приехал к ней с друзьями: Эмилем Кротким и Исааком Бабелем.
Первым был брошен в бой Эмиль Кроткий. Он долго разглагольствовал о том, каким сокровищем владеет Нагродская, какую огромную важность представляет для потомства каждая некрасовская строчка. Нагродская слушала его с полным равнодушием, и тогда Чуковский двинул в дело Бабеля.
Тот подошел к Нагродской и внушительно произнес:
— Позвольте, Евдокия Аполлоновна, поговорить с вами интимно. Наедине. Они ушли в другую комнату и оставались там бесконечно долго. Наконец, в дверях появился раскрасневшийся и вспотевший Бабель. Подмышкой у него была заветная черная тетрадь. Когда взволнованный Чуковский писал Нагродской расписку, руки его дрожали. По дороге домой Корней Иванович, конечно, попросил Бабеля рассказать, каким волшебным заклинанием он убедил Нагродскую расстаться с ее сокровищем.
— Я говорил с ней не о Некрасове, я говорил о ее романе «Гнев Диониса», — ответил Бабель. — Я сказал, что она для меня выше Флобера и Гюисманса, и что я сам нахожусь под ее влиянием. «Зачем вам какие-то пожелтелые архивные документы, если вы владеете настоящим и будущим?! Вы сами не знаете, как вы талантливы!» — сказал я ей.
— Но ведь «Гнев Диониса» — бездарный роман! — горячо возразил Чуковский.
— Не знаю, не читал, — ответил Бабель.