Dear Isobel
I hope you’re well and what you’ve done is right
Oh it’s been such hell
I wish you well I hope your safe tonight.
Дорогая Изабель,
Надеюсь, у тебя все в порядке.
Прежде, ты говорила, порядка не было.
Дело вроде бы спорилось, буквы текли в тетрадку.
Ты садилась с ним молча. И чем-то таким обедала,
От чего по скатёрке, как пьяный, скакал орнамент.
«Это он подсыпает мне яд, не иначе»…
И казалось, что в маленькой кухне танцует пламя,
Синее, как борода напротив сидящего
мальчика.
А потом ты исчезла.
Я помню тонкие нитки буковок:
«Тюль без единой затяжки кажется мне прожженным,
Он будто весь в дырах и сам — сплошная дыра.
По ночам здесь блуждают трупы.
Это он и я.
Счастливые молодожены».
И саднило тебе в его ребрах — такие правила:
Быть окурку — песком, мертвой ракушке — пленом ила.
Честно сказать, ты тогда мне не очень нравилась,
Но я почему-то тебя любила.
Мне снится, что ты — шелестящая горстка риса.
Верится: в новой ладони тебе теплее.
А если и мучилась, то недолго. Скончалась быстро.
Бросили землю, поплакали еле-еле…
Однажды, застыв среди Урбана, я подожгу сигарету,
Направляя ее к безымянному — точно в цель.
Мой ожог-нибелунг засияет подкожным светом:
Это ты, Изабель.