.
Ему на вид, пожалуй, не больше двух. Песок сбегает струйками из горсти. Он это слово ловит, как белый пух, и по слогам боится произнести. Подходит робко, трогает за ладонь, глаза, как небо, преданы и чисты. Он напряженно смотрит на детский дом и выдыхает: «Мамочка, это ты?» — и ждет ответа сжавшись, как ждут удар, как обрывают резко чужую нить… Он загадал — однажды услышать «да» и веру в это чудо теперь хранит, и нет обиды в ясных его глазах, и нет вопроса: «Взрослые, почему?». Он мог бы сам об этом мне рассказать, но я боюсь — не выдержу, не пойму, когда он будет, милый смешной малыш, мне говорить, что Боженька любит всех и всех прощает… Разве себе простишь, что предаешь застенчивый этот смех, что отнимаешь руку, отводишь взгляд, что ищешь оправдания — «не теперь»… А он стоит, ни слова ни говоря, и прорастает светом своим в тебе, глаза, как небо, преданы и чисты, и в них слезинки копятся и звенят…

Он выдыхает: «Мамочка, это ты?»

И сердце отвечает: «Конечно, я»

По телевизору- салюты, поздравленья.
Уже не за горами новый год.
А в детском доме в радость и печенье…
Там каждый ждет, что мамочка придет.

А им для счастья так немного надо:
Обычная семья и теплый дом.
Чтоб любящие люди были рядом,
Простить. Забыть. Не думать о плохом…

Мечтают в семьях дети об игрушках:
Сын просит танк, а дочка барби вновь.
А где-то у окна сидит девчушка-
Ждет с нетерпеньем мамину любовь…
… показать весь текст …