Комочком несмышленым и игривым.
Когда-то кто-то взял ее себе.
Щеночек лопоухий и смешливый
Был предан и нуждался в доброте.
Щенок подрос, и стал теперь не нужен
Тому, кого так искренне любил,
Она бродила по холодным лужам,
Скуля от голода и выбившись из сил.
Искала она добрыми глазами
Хоть капельку тепла в людских глазах.
И с благодарностью вкушала подаяние,
Лежащее в заботливых руках.
А после долго шла за угостившим,
За тем, кто хоть чуть-чуть согрел теплом,
Надеясь, что не станет больше лишней,
А будет нужной, как и те, что с поводком.
И если б он нашел в своей квартире
Собаке угол и хоть маленький топчан,
Она бы стала самой верной в мире
И бесконечно благодарной до конца.
И вот подъезд с желанным теплым домом,
Но почему-то снова гонят прочь.
Куда же делась добрая улыбка,
И твердое желание помочь?
Осенним днем, холодным и дождливым
Она нашла себе уютный теплый дом,
В подъезде, возле коврика квартиры,
Она лежала с пухлым животом.
Одни глаза, наполненные болью
С отчаяньем смотрели на жильцов,
Прося хотя бы мисочку бульона,
Не для себя — для будущих щенков.
И кто-то угощал, а кто-то просто
Взирая с неприязнью свысока
Хотел не замечать чужого горя,
Или прогнать, чтоб не мозолила глаза.
Но к облегчению жильцов и горю псины,
Щенки погибли, не успев родиться.
Она облизывала носики и спины,
Не в силах с малышами разлучиться.
И тщетно согревая их дыханьем,
Теплом бескрайней материнской доброты
Она держалась от людей на расстоянии,
Не позволяя близко подойти.
Но люди на решенье судеб скоры,
Особенно за тех, кто меньше нас,
Решили просто вызвать живодеров,
Тем самым, разрешив проблему враз,
«Опасность» устранили, и довольны,
Ничто не потревожит их сердец.
-«А что такого, не было ей больно!
Зачем ей жизнь такая, наконец!»
А что же будет, когда ваша жизнь угаснет,
И что ответите, идя навстречу вечности?
Ликуйте, «люди», больше нет «опасности»!
А вместе с ней и вашей человечности!